| |
КРУГОСВЕТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Скажите, кто из мальчишек сороковых и пятидесятых годов не мечтал совершить кругосветное путешествие? Представляете, побывать в различных странах, повидать столько интересного и поучительного, познакомиться с людьми, говорящими на разных языках, с их обычаями, устоями и музыкой. Тогда хотелось верить, что все это достижимо и возможно. А особенно мечталось тем, кто жил у самого Чёрного моря, где "большие корабли из океана" ежедневно заходили в бухту, и где сам воздух благоухал романтикой. С ранних лет, начитавшись Александра Грина, Новикова-Прибоя, Александра Дюма и Жюля Верна, мальчишки (да и девчонки) бредили путешествиями в другие страны, на необитаемые острова и даже в другие галактики. Ближе к 17 годам наши мечты наталкивались на реальную действительность совка, в которой дальше, чем в ближайшее село, не разбежишься. Поэтому многообещающая поездка "на картошку" или "на кукурузу" сходила за чистый романтизм. Позднее, в зрелом возрасте, некоторым удавалось съездить на экскурсию в столицу нашей Родины или на практику в соседний город, или подальше в командировку. О том, чтобы повидать растленный Запад, даже мечтать было как-то неудобно. Конечно, были такие профессии, которые предполагали "выезд за пределы". Например, моряк дальнего плавания или артист балета. Но и в мореходку, и в балетную школу были огромные конкурсы, к тому же не всякий подросток хотел быть именно моряком или танцовщиком. А что, ученым не надо путешествовать? Или, там, геологам, географам, да и просто людям, мечтающим увидеть мир своими глазами? Чтобы как-то разнообразить жизнь, многие занимались пешеходным туризмом. Таким путешественникам приходилось спать под открытым небом, что не всегда и не везде было приятно и комфортабельно. Но зато дешево и романтично. Лично мне повезло с путешествиями еще в детстве. Моя первая "творческая" поездка состоялась, когда мне было только 8 лет. В составе делегации нашего города меня отправили в Кировоград на слёт пионеров Украины. Попал я в эту компанию не потому, что был такой уж прилежный пионер. Просто я тогда забавно танцевал матросский танец "Яблочко" в танцевальном кружке Дворца Пионеров. Воспоминания об этом путешествии остались в виде черно-белой фотографии меня, исполняющего своё "Яблочко" на огромной сцене в центре стадиона; ощущения того, как я обожрался вишней в колхозном саду, куда нас, делегатов, свезли в награду за участие; и подарка, который мне достался, - письменного прибора из пяти предметов. Прибор был красивый, из массивного белого мрамора. Мне одному поднять его было невозможно, но всем коллективом мы письменный прибор до Одессы дотащили, и он прослужил мне много лет. Потом были разные поездки с концертами по городам и весям необъятной родины. А на географический факультет Университета я поступил не потому, что мечтал стать географом, а, вероятно, потому, что география как-то ассоциировалась с путешествиями. И действительно - сразу же после поступления в Университет нас, первокурсников, отправили на "кукурузу". Назвать это вояжем можно с большой натяжкой, но туристские песни у костра были. Одна запомнилась на всю жизнь: "Помню мезозойскую культуру, у костра сидели мы вдвоем, ты мою ободранную шкуру зашивала каменной иглой..." и т.д. Летом, по окончании первого курса, у нас была геодезическая практика в районе города Умань. Там мы учились составлять карту местности и однажды, во время перекура, чуть не сожгли целое поле созревшей пшеницы. К сожалению, будучи тогда атеистом, я не знал, что в Умани находилась могила основателя брацлавского течения хасидизма, ребе Нахмана. А жаль, если бы тогда посетил захоронение, было бы теперь чем похвастаться перед друзьями в синагоге. А после второго курса, также летом, нас отправили на туристическую практику по Крыму. Тогда Крым еще был "всехний". До Евпатории мы добрались на небольшом пароходике. Спали на палубе, красота - настоящая романтика! А потом с рюкзачками по горам, по долам, через Бахчисарай в Севастополь, оттуда - в Ялту и Алушту. Потом через Судак в Феодосию, и уже там на поезде через Херсон и Николаев домой. Путешествовали целый месяц. Вот это был настоящий турпоход! Напелись до хрипоты, дымом от костров пропахли до самых костей, ноги натерли до волдырей, макарон с тушенкой наелись так, что много лет на это лакомство смотрел с отвращением. Запечатлелась ночевка на Чатыр Даге, где неглубоко от поверхности расположены реликтовые ледяные пещеры. Руководитель практики велел надеть все теплые вещи, что были с собой, так как спали мы в палатках на земле. Надеть-то мы надели, но уснуть все равно было невозможно, так что, дрожа от холода, прижимались друг к другу. Были у меня еще и другие путешествия, а одно даже "за бугор". Опять же, по творческой линии, с ансамблем танца занесло аж в Болгарию. Побывав там, я понял, почему у нас говорили: "Курица - не птица, Болгария - не заграница". Но, тем не менее, руководство несколько месяцев предупреждало не забывать, что мы представляем за рубежом великий советский народ. Болгарский язык учить не надо было, так как они русский не хуже нас знают. Одно обстоятельство было забавно - когда болгарин говорит "да", он качает головой из стороны в сторону, а когда он говорит "нет", то кивает головой сверху вниз. Видно, не доучили русский до конца. И вот настала пора настоящих путешествий. Вопреки всему предыдущему опыту жизни в стране неуёмной дружбы народов моя национальная принадлежность впервые обернулась преимуществом. Появилась возможность вырваться из "черты оседлости". Уезжали по разным причинам - кто-то уезжал по политическим убеждениям, другие - по религиозным, кто-то по экономическим, а я решил уехать по романтическим причинам. Сколько можно путешествовать по книгам? Надо же когда-нибудь испытать это живьём. И вот уже Вена с её чистыми улицами, ухоженными домами и вальсами, звучащими отовсюду. А вот и Рим с его древними строениями, знакомыми до того по книжкам. Поразило то, что всемирно известные здания от тротуара и до крыши были исполосованы разноцветными граффити. Слово-то итальянское. Получается, они сами изобрели это "искусство" на свою голову. И, наконец, АМЕРИКА! Столько было наслышано, столько прочитано, столько увидено в кино, но Америка - это действительно мечта любого путешественника. Каждый город - новинка, каждый штат - иная атмосфера, каждый американец - улыбается. Очень скоро заметил за собой, что и сам улыбаюсь без всякой причины. В Америке научился путешествовать "вольным стилем", то есть не обязательно планируя поездку на практику, в командировку или на конференцию. Просто так, без особого повода садишься в машину - и вперед, куда глаза глядят. А когда появилась возможность, начал и в Европу ездить, а потом и в Южную Америку, и на Ближний Восток. Теперь вместо книг о замечательных путешествиях просматриваю рекламные брошюры туристических бюро. А кругосветное путешествие перестало казаться романтическим. Но все же путешествие вокруг света я однажды совершил. Не совсем так, как Магеллан или Кук, и даже совсем не запланированное. И снова в мою судьбу вмешалась уже покинутая родина. А случилось это так. Моё увлечение романтикой путешествий привело меня к тому, что однажды я стал турагентом в Майами, штат Флорида. Моими клиентами были граждане СНГ, которым только недавно разрешили выезжать "за бугор". Сначала приезжали в основном москвичи и ленинградцы. Затем начали подтягиваться другие районы необъятной страны. И вот я отправился во Владивосток c целью навести мосты и расширить рынок. Я зарезервировал билет из Майами до Москвы и далее, до Владивостока и обратно. Расстояние немалое, поэтому решил превратить это в познавательное путешествие. Аэрофлот тогда летал в Москву через Шаннон, Ирландия. Так что я по дороге остановился на несколько дней в Ирландии и потом отдохнул пару дней в Москве. В Москве встретился с друзьями, пообщался с клиентами и отправился во Владивосток. Год был 1991, и времена в России были тревожные. Но для настоящих вояжёров, как известно, нет преград. Там меня встретили будущие партнеры, устроили в гостиницу. После ужина и небольшого совещания пришел в номер и включил телевизор. А там новости: в Москве идет настоящая гражданская война. Ельцин не сумел договориться с Верховным Советом, и на улицы Москвы выкатили танки. Получалось, что я вовремя улетел оттуда. После недолгих размышлений я решил в Москву не возвращаться. Нельзя испытывать судьбу дважды. Один раз мне с большим трудом удалось вырваться из этого ада, второй раз уже не повезёт, подумал я. Тем более, с американским паспортом меня в России могут и не понять. Я поторопился закончить свои дела во Владивостоке, купил билет до Токио, далее - до Сан-Франциско, а там уже было "рукой подать" (всего 6 часов лёта) до Майами. Путешествие в Японию оказалось вынужденным, к которому я был абсолютно не готов. Это как будто ветер подул в другую сторону, и меня занесло на затерянный в океане остров с аборигенами. Так бывало со многими первооткрывателями. Опять же - романтика. Надо сказать, что в 1991 году в Японии говорить по-английски еще никому и не надо было. Это сегодня каждый японец и поет по-английски, и танцует по-американски. Почему-то по-русски японцы и по сей день не хотят говорить. Приземлились в Токио. Выхожу из самолета и ничего не могу понять. Куда идти, где забрать мои вещи, как добраться до города? Подхожу к служащим аэропорта - улыбаются во весь рот, но ни слова не понимают. Я уже стал было сомневаться в правильности моего решения лететь домой через Токио, как вдруг увидел проходящего мимо негра. Не помню уж, когда ещё я так радовался возможности общения с неграми. В Америке всегда есть альтернатива, и как-то непроизвольно стараешься выбрать представителя другой расы. Но тут я бросился к нему, как к родному. На моё бодрое английское приветствие негр отреагировал как-то странно и после паузы произнес длинную фразу по-французски. Сначала я подумал, что он меня разыгрывает, но тут же вспомнил, что в Африке в бывших колониях негры говорят на разных языках. Наконец на смешанном франко-англо-итальяно-испанском языке мы кое-как объяснялись, и я узнал, что он из Алжира, и что изучает в Токио японский язык. Он в свою очередь понял, что мне нужно добраться до города, чтобы переночевать в отеле, и начал что-то объяснять. Мне пришлось проехать до центра Токио в японской электричке, где чистота вагонов соревновалась с невообразимыми удобствами и комфортом. Заодно удалось (правда, через окно) увидеть жизнь японцев. Их уютные, как будто игрушечные, домики с садиками и машинками, и их суетливую, но очень вежливую жизнь. На токийском ж/д вокзале английский язык оказался также бесполезным. Заприметив полицейский участок, я зашел внутрь. Из трех миниатюрных полицейских самый маленький оказался просто полиглотом - он знал штук десять слов по-английски. Используя свои навыки в пантомиме, я объяснил ему, что я ищу недорогую гостиницу недалеко от вокзала. Миниатюрный страж порядка закивал головой, дескать, понял, и нарисовал мне на листе бумаги карту моего движения к отелю. Чемодан я оставил в автоматической камере хранения и вышел на улицу. Дело уже шло к вечеру. Оглядываясь по сторонам, отметил, что все, ну буквально все вывески и таблички состояли из иероглифов. Ни одной английской буквы. Благодаря схеме я вскоре остановился у фасада дома, который отель никак не напоминал. Мраморные ступени вели вниз, в подвальное помещение. Название над входом мне тоже ни о чем рассказать не могло. Я спустился вниз и вошел в помещение. Сразу же успокоился, так как стойка и интерьер уже напоминали гостиницу. Молодой японец за стойкой сразу же меня вычислил (наверное, по строению моих глаз) и поприветствовал по-английски. Он неплохо владел отельной терминологией и быстро сообразил, что мне было нужно. Меня немного удивила довольно высокая стоимость одной ночи проживания, но выхода у меня не было, и я расплатился кредитной карточкой. Парень протянул мне квитанцию и стопку аккуратно уложенных каких-то предметов. Затем он указал мне на лифт и сказал: "Floor three, room three seventy five". Какой молодец, подумал я и поднялся на третий этаж. При выходе из лифта передо мной предстала совершенно неожиданная картина - по обе стороны довольно широкого коридора были расположены непрерывные стеллажи в два этажа, состоящие из одинакового размера ящиков длиною примерно в 2 метра и высотой в один метр каждый. Каждый такой ящик был затянут портьерой в складочку. Возле каждой такой секции имелась металлическая лесенка, ведущая на второй этаж стеллажа. Пока я пытался понять, куда я попал, занавеска на одном из ящиков отодвинулась, и из него выбрался молодой среднего роста японец. Задвинув за собой портьеру, он выпрямился и направился к лифту, не преминув при этом широко улыбнуться и поклониться в мою сторону. Это и есть их гостиница, догадался я, и только тут заметил, что над каждым ящиком была табличка с номером. Уже вернувшись домой, в Америку, я узнал, что это называется капсульный отель, и что такой сравнительно недорогой сервис давно популярен в Японии. Им пользуются японцы, которые работают далеко от дома, чтобы выспаться и наутро пешком отправиться в свой офис. А домой они возвращаются только на уик-энд. Я нашел свой ящик ? 375 (хорошо еще, что на первом этаже!) и залез в него. Узкий матрасик с чистыми простыночками и подушечкой. На противоположной от подушки стене висел маленький телевизорчик, справа на полочке лежал пультик дистанционного управления. Все, что необходимо для домашнего уюта. Тут я вспомнил о пакете, выданном мне юношей в вестибюле отеля. Там были: пижамка, полотенчико, мягкие тапочки, зубная щеточка с миниатюрным тюбиком с пастой, тоненькая пластиночка мыла и открыточка с видами Токио. Я чувствовал себя Гулливером в стране лилипутов. Но счастливым Гулливером, так как это путешествие меня порядком позабавило. Я надел все, что мне выдали, улегся на матрасик и включил телевизор. Ни на одном канале по-английски не говорили, так что я вскоре погасил свет в своем "номере" и уснул. Остаток пути до Сан-Франциско и далее до Майами ушел на воспоминания о моем необычайном, непредвиденном и незабываемом кругосветном путешествии. Так, вероятно, великие путешественники и первооткрыватели чувствовали себя, возвращаясь домой после долгих странствий. А потом они писали толстые книги о своих приключениях. А у меня впечатлений на книгу не хватило, так что я написал только рассказ.
|
|
