Чем ближе президентcкие выборы, тем все чаще раздаются вопросы о здоровье нынешнего президента. Ни для кого не секрет - будь вы республиканец, или демократ, или независимый избиратель, - что нынешний не здоров. Его память работала со сбоями в президентской кампании 2020 года. Со временем она не улучшилась, не могла улучшиться. Опекуны Байдена - кукловоды - делают все что в их силах, чтобы не выставлять его на показ. Врачи делают все что в их силах, чтобы скрыть правду о здоровье пациента.  

История свидетельствует: некоторых президентов и кандидатов в президенты волновали проблемы их здоровья, и они сознавали, что больному не место в Белом доме. Некоторых, но не всех.

1 июля 1940 года президент Франклин Делано Рузвельт попросил Джеймса Ферли, одного из своих ближайших и долголетних советников, приехать к нему в родовое нью-йоркское поместье Гайд-Парк. До съезда Демократической партии оставалось две недели, и Рузвельт, собиравшийся выставить свою кандидатуру на третий срок, хотел обсудить с Ферли вопрос о кандидате в вице-президенты.

Джон Гарнер, занимавший этот пост в течение восьми лет, поссорился с Рузвельтом: он отказался поддержать решение президента реформировать Верховный суд (и Конгресс, контролируемый однопартийцами президента, отверг его реформу) и не согласился с его намерением остаться в Белом доме на третий срок. Гарнеру требовалась замена, и Рузвельт решил услышать Ферли.

"Ты понимаешь, Джим, что парализованный человек может выйти из строя в любой момент, и поэтому вице-президент должен быть здоровым человеком", - сказал президент.

Парализованным человеком, о котором говорил Рузвельт, был он сам. С 1921 года, когда полиомиелит превратил его в инвалида, он практически не мог ходить. Правда, научился стоять - чаще всего поддерживаемый кем-то, а передвигался или на костылях, или в инвалидном кресле. Об этом знали многие, но не знала страна. Фотографы делали снимки либо сидящего президента, либо стоявшего с кем-либо рядом. Не было ни его фотографий с костылями, ни в инвалидном кресле. Рузвельт не считал свое здоровье препятствием для президентства, но вице-президенту следовало быть здоровым. Он стал отвергать одного за другим кандидатов, предлагаемых Ферли, потому что их здоровье внушало ему опасение. Что же касается здоровья Рузвельта, то оно внушало опасение многим, кто близко знал его, и это уже не ограничивалось неспособностью ходить. 

"Здоровье президента начинает ухудшаться, - записывал в своем дневнике в 1940 году Эдвард Флинн, бывший, как и Ферли, партийным товарищем Рузвельта с 20-х годов. - Он уже не кажется моложавым, и он лишился свойственной ему ранее способности быстро реагировать [на события]..."

Неудивительно поэтому, что Рузвельт подыскивал на пост вице-президента здоровяка. Выбор пал на пышущего здоровьем Генри Уоллеса, который возглавлял с 1933 года министерство сельского хозяйства. К счастью, Рузвельт не умер в третий срок, а умер в четвертый, когда вице-президентом был Гарри Трумэн. Трудно предугадать, что случилось бы со страной, если бы Уоллес пересел из вице-президентского кресла в президентское. Будучи поклонником Советского Союза, Сталина и коммунизма, такой президент мог натворить много бед. Но в 1944 году, стоя уже одной ногой в могиле и, тем не менее, выставив свою кандидатуру на четвертый срок, Рузвельт заменил Уоллеса Трумэном.

* * *

Вопросы, связанные со здоровьем президента, обсуждаются постоянно каждые четыре года - в год выборов, и касаются они не столько действующего президента, сколько кандидатов. О здоровье действующего, как правило, всё - или почти всё - известно. Кто не знает, что Байден - больной человек? Сегодня - в век телевидения - не знает только не желающий знать. В дотелевизионный век Рузвельт мог бы скрыть свою инвалидность. Сегодня Джон Кеннеди не смог бы скрыть большинство своих "болячек" - от хронических болей в спине до Аддисоновой болезни. Только единицы знали, что он появлялся на публике в корсете.

Во времена Кеннеди журналистский корпус в Белом доме насчитывал два десятка корреспондентов, большинство из них были в приятельских, а то и в дружеских отношениях с президентом и его окружением и не выносили сор из избы, а рассказы о болезнях представляют, конечно, сор. Когда во время поездок по стране репортеры спрашивали президента об Аддисоновой болезни, он говорил, что такой у него никогда не было. 

На следующий день после инаугурации Кеннеди "Нью-Йорк таймс" посвятила новому президенту множество материалов, вот заголовок одного из них: "Два врача считают, что у Кеннеди прекрасное здоровье".

Во время избирательной кампании вопрос о здоровье сенатора Кеннеди был поднят лишь однажды - его соперником-однопартийцем сенатором Линдоном Джонсоном, которого, став кандидатом в президенты, Кеннеди назвал кандидатом в вице-президенты. Джонсон часто говорил, что его молодой коллега болен. "Что я должен отвечать, когда журналисты спрашивают меня об Аддисоновой болезни?" - спросил однажды у Кеннеди его пресс-секретарь Пьер Селинджер. - "Отвечайте, что это неправда!" - "Но они говорят: вы принимаете кортизон!" - "Скажи, что принимал, но больше не принимает!"

Кеннеди был мужественным лжецом. Ему следовало постоянно вгонять в себя шприцом лекарство. Его друг Пол Фэй стал однажды свидетелем, как Кеннеди вогнал шприц в бедро и ни один мускул не дрогнул на его лице. "Джек, кажется, что это совсем не больно", - удивился Фэй. В ответ президент попросил его подойти поближе и подставить бедро. Фэй взвыл от боли. "Я испытываю тоже самое", - сказал президент.

Если бы широкая публика была осведомлена о букете болезней Кеннеди, он, вероятно, потерпел бы поражение от Ричарда Никсона. У Кеннеди были основания скрывать от страны свои болезни. И нет ничего противоестественного в том, что избиратель хочет знать, здоров ли кандидат. Избиратель имеет право знать об этом. 

"А как же прайвеси? - спросит читатель. - Как быть с врачебной тайной и правом каждого пациента и доктора хранить в тайне медицинские секреты?"

Ответ, на мой взгляд, прост: политик, добивающийся выборного поста (и не только, конечно, президентского), должен быть готов к тому, что придется раскрывать тайны - и не только медицинские. Придется, не исключено, рассказывать об успеваемости в школе и в колледже, отвечать на вопросы об алкоголе и наркотиках, кто-то, не исключено, заинтересуется прошлыми романами. Политик, бросивший шапку в круг, то бишь вышедший на старт предвыборной гонки, должен быть готов ко всему, а к вопросам о состоянии здоровья в первую очередь.

"Достаточно лишь заявление лечащего врача", - сказала однажды доктор Клэр Диксон-Ли, возглавлявшая Американскую ассоциацию по информации о здоровье. Однако история дает основание не согласиться с ней. 

И врачи Рузвельта, и врачи Кеннеди постоянно вводили в заблуждение всех, кто интересовался здоровьем их клиентов. И у нас есть более свежие примеры. В 1992 году одним из демократов, выставивших свою кандидатуру в президенты, был бывший массачусетский сенатор Пол Цонгас. Было известно, что он лечился от рака, да кандидат и не скрывал этого. Естественными были и вопросы о его здоровье. Лечащий врач Цонгаса выпустил отчет о здоровье пациента: здоров как бык и давно уже в лечении не нуждается. Цонгас выиграл первичные выборы в Нью-Гэмпшире, но затем сошел с дистанции и из-за нехватки денег, и потому что безнадежно проигрывал губернатору Арканзаса Биллу Клинтону... Ну а вскоре Цонгас сознался, что он и врачи говорили неправду. В 1997 году бывший сенатор скончался. Есть, согласитесь, основания настаивать, чтобы кандидаты в президенты отвечали на вопросы о своем здоровье.

Противники разглашения информации о здоровье кандидатов в президенты говорят, что болезнь не мешает быть эффективным президентом. Они приведут в пример не только Рузвельта и Кеннеди, но и Дуайта Эйзенхауэра, у которого было больное сердце, и личный врач президента опасался, что он не протянет весь второй срок. 

Однако массового избирателя такие примеры ни в чем не убедят. Поскольку есть, из кого выбирать, то выбирать следует здорового, а посему кандидаты должны - обязаны! - не делать секрета из своих болезней.

В 1972 году кандидат Демократической партии в президенты Джордж Макговерн в одночасье потерял всякие шансы на победу над президентом Никсоном. Это случилось в тот самый час, когда выбранный им кандидатом на пост вице-президента сенатор Томас Иглтон признал, что скрыл от него, что лечился электрошоком от депрессии. Пришлось Макговерну выбирать нового напарника, но уже никто и ничто не могло спасти его от разгрома на выборах. Он проиграл Никсону 49 штатов из 50-ти.

Претенденты в кандидаты на пост президента ведут себя по-разному. В 2000 году сенатор Джон Маккэйн - главный соперник губернатора Техаса Джорджа Буша в кандидаты Республиканской партии - немедленно ответил на вопрос о своем здоровье. Как только пошли разговоры о его вспыльчивости и эмоциональных взрывах, команда Маккэйна обнародовала 1300 страниц из его "истории болезни" - аж с 1973 года. "Это сокращенная версия, - успокоили журналистов помощники сенатора. - Если хотите полный вариант, то сможете получить". И что только ни узнали избиратели о Маккэйне! И об артрите узнали, и о полипах, и о простате, и о родинке на плече. Помогла ли избирателям такая информация в выборе, за кого голосовать?.. Буш выиграл республиканские праймериз, а затем победил на всеобщих выборах кандидата демократов Ала Гора... Я в тот год голосовал за кандидата либертарианцев Гарри Брауни (для интересующихся: его поддержали 384 431 избиратель - 0,4 процента электората). 

* * *

Подведу итог. Кандидатам на выборные посты следует играть с открытыми - когда речь идет об их здоровье - картами. Врачи и кукловоды Байдена, скрывая правду о здоровье пациента, оказывают плохую услугу не только ему, но и всей стране, а также, конечно, всему миру. Я рассматриваю их желание скрыть правду как соучастие в преступлении. Найдутся ли в Демократической партии здравомыслящие? 

Орлов, Алексей
№226 Jun 2023