| |
ДИНАМИСТКА
У каждого поколения свой сленг. Он стихийно рождается и незаметно умирает, забытый и покинутый всеми, как человек, переживший отпущенное ему время. Молодые люди с удивлением прислушиваются к тому, что когда-то звучало ёмко и прицельно точно для их родителей, и, постарев сами, продолжают пользоваться фразами, которые уже плохо понимают их дети. Лишь смысл, вкладываемый в слова, остаётся неизменным, несмотря на то, что в повседневном лексиконе уже давно гуляют другие выражения.
Динамистки - так в моё время называли некоторых женщин, подразумевая вполне конкретные черты их характера. Это свойство натуры присуще только определённым особам, независимо от возраста. И юным девушкам, и тётям постарше - оно было у предшественниц моих современниц и будет у их потомков. И у потомков потомков... С годами манеры и способы действовать, безусловно, меняются, но время не трогает повадки. Распознать такую барышню довольно просто, стоит только мужчине испытать на себе нескладушку в отношениях с представительницей прекрасного пола. Глупая ситуация, в которую тот попадёт, окажется дряхлой как мир и такой же банальной. И принесёт это неутешительное открытие мужчине единственный грустный вывод о том, что ему элементарно "крутят динамо"...
К Зиночке Георгий испытывал сложные чувства. Вероятно, они бы давно зачахли и загнулись на корню, как проросший в асфальтовой трещине росток, не прояви Зина внезапно необъяснимые знаки внимания. Оно ведь как: сигнал со стороны женщины порождает соответствующую реакцию у мужчины. И никуда не денешься: закон природы. Короче говоря, однажды Зина подала Георгию, или, как его величали друзья, Жорику, повод посмотреть на их достаточно тесное знакомство под новым, совершенно неожиданным углом. Сказать, что Жорик никогда раньше не заглядывался на Зину, было бы неправдой. Заглядывался. Да и как к такой женщине можно оставаться безучастным: фигуристой, выпуклой во всех нужных местах, пышногрудой - одним словом, во вкусе Жорика, когда женского тела в здоровом избытке. Как у кустодиевских красавиц.
Однако дальше бесплодного созерцания соблазнительных форм дело у Жорика не продвигалось. Всё это плотское великолепие буквально пропадало, потому как Зиночка по природе была женщиной абсолютно фригидной и бесстрастной. Глаза Жорика часто останавливались на её роскошной заднице в виде сочной спелой груши сорта "Мадам Бале", готовой вот-вот лопнуть от зрелой сладости, и он, будучи тонким ценителем дамских прелестей, искренне сожалел: "Не ту Бог одарил богатством. Ох, не ту..."
С Зиной Жорик дружил довольно давно. Ему приходилось бывать в одной компании с ней и c её первым мужем, потом со вторым и наконец с нынешним сожителем, которого она решила представить старым приятелям. Вообразить, что Зину привлекло в американце и тем более в таком невзрачном субъекте, Жорик затруднялся. По сравнению с её остальными законными мужьями новый кавалер не просто проигрывал, а производил самое удручающее впечатление.
"Хорёк затрушенный", - отметил про себя Жорик, взглянув на этого неприглядного американца, явно клерка. Неутешительный вывод он сделал мгновенно - уж слишком этот постный типчик напоминал диабетический хлебец, который в советскую бытность сиротливо белел в булочных на фоне румяных свежеиспечённых караваев. Короче, сплошная больничная диета: ни запаха, ни хрустящей корочки, а только мякиш-вата.
"С этим пряником как следует не выпьешь, - посочувствовал себе Жорик, уже понимая, кого Зиночка привела к нему в гости. - Да и не поговоришь толком", - вздохнул он, уважавший в сотрапезнике аппетит не только физический, но и духовный. Чтобы поддержать искреннюю беседу за столом, одной водочки маловато - требуется сердечный настрой. Впрочем, к нынешнему избраннику Зина горячей любви не выказывала. И не скрывала откровенного к нему безразличия. Жорику не потребовалось особой прозорливости, чтобы заметить её полное равнодушие к абсолютно бесцветному и скучному субъекту. С тем же успехом на место в постели с Зиной мог претендовать любой другой поклонник, соответствующий её личному стандарту идеального мужчины. А он, этот самый стандарт, заключался, прежде всего, в наличии у спутника жизни основательного банковского счёта в сочетании с гостеприимно распахнутой чековой книжкой. По-видимому, и в теперешнем выборе Зина руководствовалась незыблемым правилом, подкреплённым давно выработанными принципами, - обеспеченный американский гражданин и есть джентльмен, положительный во всех отношениях.
Первые малоприятные впечатления Жорика не обманули. Уже после пяти минут общения с Патриком - так звали Зиночкиного кавалера - он окончательно убедился в справедливости своих нелестных предположений. Когда же Патрик, оценивая вкусовые качества зелёного чая, совершенно серьёзно отметил, что этот напиток способствует пищеварению, Жорику и вовсе стало тошно от жизненных приоритетов этого знатока.
"Ну да. Правильное питание и ежедневный стул по утрам в определённые часы, - чуть не передразнил его Жорик. - Опять-таки, газы хорошо отходят при ходьбе", - усмехнулся он с невольным состраданием к Зине, связавшей судьбу с человеком, хоть и рациональным, но безумно тоскливым.
Однако та выглядела вполне довольной. Появившись с "конторщиком", как окрестил его Жорик, у него в доме на правах давней подруги, Зиночка, похоже, сильно имела в виду своего захудалого сопровождающего. Наравне со всеми шутила, смеялась, дурачилась - в общем, наслаждалась моментом. Хотя удивляться было нечему. Зина всегда умела радоваться жизни, несмотря на порой хмурые обстоятельства. Проблемы проблемами, а годы идут, и их не воротишь.
Надо сказать, что к Жорику Зина всё же иногда проявляла личное внимание, но несколько специфическое. Она периодически посвящала Жорика в семейные дела, а больше в дрязги, видя в нём терпеливого слушателя и надёжного товарища, способного при необходимости дать нужный совет.
- Ты представляешь, - негодовала она в телефонную трубку, жалуясь на первого мужа, - мне заявляют, что я плохая мать и жена.
С ним Зина рассталась, как только семья перебралась в Америку. Они не ладили и раньше, а эмигрировав, решили, что не стоит больше испытывать взаимное терпение и самое время развестись. Зина с десятилетней дочкой успешно зависла на велфэре и беззаботно расходовала те средства, что они оба привезли с собой. Благо, её бывший супруг не претендовал на общую былую копилку, а наоборот, ежемесячно выплачивал по пятьсот долларов на ребёнка.
Со вторым мужем Зина прожила года три, не более и, избавившись от нежелательной беременности, при всяком удобном случае могла язвительно проехаться по его сомнительным деловым качествам:
- Конечно! Все приехали сюда делать деньги, а этот приехал делать детей...
Зина была довольно практичной особой, но неизменно предпочитала устраивать собственное благополучие чужими руками. Ведь ни для кого с пионерского детства не секрет, что желание полакомиться печёной картошкой вовсе не предполагает риск ею обжечься, и необязательно лезть в костёр самому. Опыт, выработанный не одним поколением паразитов, Зина усвоила как никто. Наверное, именно поэтому ей так не везло с мужьями. Каждый из них упрямо придерживался тезиса о равном участии в становлении новой жизни и норовил выпихнуть Зину на работу. Такая мужская несостоятельность этих поборников социальной справедливости и нежелание позаботиться о своей половине так, как она того заслуживает, шла вразрез с философией единственной дочки в прошлом очень влиятельных и обеспеченных родителей. Те Зиночку опекали как могли, а могли, следует сказать, нехило. Её отец - успешный врач, областное светило в гинекологии - устроил единственное чадо в университет на факультет журналистики, по окончании которого из-под заботливого ректорского крыла Зина попала прямиком на местное телевидение. Работа помощником редактора в отделе детских и юношеских программ не требовала творческой самоотдачи, и Зина, не перетруждаясь, перекантовалась среди телевизионной богемы вплоть до замужества и рождения ребёнка. В начале девяностых годов казавшаяся нерушимой сытая и вольготная жизнь пошатнулась, и Зинин отец, уже персональный пенсионер, решил доживать свой век в Америке или в Канаде. Помог случай, и, продав квартиру, машину, дачу - престижные символы советской эпохи, семья в составе пяти человек перебралась за океан, в Соединённые Штаты.
Зину Жорик знал ещё в Союзе. По сути дела, соседей, их столкнул случай. Они оба пользовались видеокассетами общего проворного приятеля, там и встретились. Пожалуй, привилегированным доступом к шедеврам зарубежного кинематографа и ограничивался круг их взаимных интересов в тот период жизни. Здрасьте-здрастье - и не более того... По странному стечению обстоятельств, оба эмигрировали не только в одну и ту же страну, штат, но даже и город, а прошлые связи неизбежно сближают соотечественников за рубежом.
За то время, что Жорик не видел Зину, та заметно похорошела. Расцвела, как душистая сирень, и из непримечательной молодой мамаши превратилась в пикантную конфетку. Созрела, как та самая груша, необыкновенного вкуса плод со сладкой и белой мякотью, слегка маслянистой, нежной, отдающий едва ощутимой приятной кислинкой. С некоторых пор свое больше, чем расположение, Жорик от Зины не скрывал. Правда, намекнуть о вдруг проснувшемся влечении как-то не получалось, однако Зину, вероятно, не удивил бы факт, что её давний приятель к ней неровно дышит. Женщиной она была хоть и холодной, но неглупой.
В Америке Жорик и Зина с удовольствием навещали друг друга, став традиционными гостями и на семейных праздниках, и просто на дружеских вечеринках, привыкнув общаться запросто и без ненужных церемоний. Вот и теперь Жорик пригласил её на сабантуй по поводу покупки машины. И хоть оказия сама по себе представлялась ему пустяшной, в ней Жорик находил достаточный резон, чтобы собраться и как положено погудеть. Организатором и вдохновителем интеллигентной пьянки, естественно, был Жорик. Он как новоявленный обладатель престижного и дорогого автомобиля созвал гостей, памятуя замечательную народную традицию: обновку следует непременно обмыть. Иначе нельзя. Чтобы ездила хорошо и вообще... Да и не суть что обмывать, а главное - с кем. Это золотое правило Жорик соблюдал в прошлом и не собирался отказываться от него сейчас. Как когда-то любила повторять его бабушка, "человеку важно иметь в жизни тех, кого ему хочется видеть у себя за столом...".
Старушка знала, что говорила. С кем как не с друзьями разделишь радость любого события, даже самого незначительного, и, уж конечно, отметишь его подобающим образом. Кроме Зины и её сожителя, к Жорику подтянулись ещё две пары. Пришёл компаньон по бизнесу и привёл жену да близкий приятель с очередной молодой пассией. Оба хорошо устроенные и крепко стоящие на ногах, не завистники, а добрые и верные друзья. Зина встречалась с ними у Жорика прежде неоднократно, а потому чувствовала себя в их обществе легко и комфортно. Как водится в русской компании, водка текла рекой. Зинин кавалер сначала с опаской глядел на гостей и хозяев, методично опрокидывавших полные стопарики, а потом, набравшись духу и расхрабрившись или поддавшись на уговоры, тоже решился принять посильное участие в алкогольном марафоне. В итоге, после пяти рюмок бедолагу сильно развезло, и он едва ворочал языком. Его даже не смущал заливистый и заразительный смех славянской подруги, которым та сопровождала очередную солёную шутку. Глядя на Зину, Жорик не мог удержаться, чтобы не сделать комплимент:
- Ты потрясающе выглядишь!
- Стараюсь, насколько это мне удаётся.
- Удаётся, ещё как удаётся! Так и хочется оказаться обласканным тобою счастливцем.
Зина озорно стрельнула глазами:
- И часто у тебя возникают подобные желания?
Жорик почувствовал, что Зина его провоцирует. Не специально, а так - забавляясь, но бьёт без промаха, подталкивая выпившего мужчину сказать больше того, чем он себе позволяет, будучи трезвым.
- Часто!
В его осоловелых глазах блеснул огонёк, природа которого не обманет ни одну женщину.
- Мне остаётся лишь пожалеть, что мои желания не совпадают с твоими, - посетовал Жорик с наиграно удручённым видом.
- Бедный...
Зина, убедившись, что никого поблизости нет, погладила его по щеке:
- Такому трудно не посочувствовать.
- Да...
Жорик, мгновенно сориентировавшись, тут же подхватил её тон, не в силах оторвать взгляда от призывно ломящейся наружу Зиночкиной груди. Он даже, как ему показалось, протрезвел.
- Я отчаянно нуждаюсь в твоём милосердии, но не смею и мечтать, что ты шагнёшь мне навстречу.
Их случайный разговор, как ни странно, не прошёл бесследно, и уже буквально в конце недели Зина сидела у Жорика в новом авто, столь усердно обмытом накануне.
"Значит, пили не зря за то, чтобы в правильном направлении крутились колёса. Результат налицо, - про себя заключил он, окрылённый присутствием предмета вожделения. Зина не спрашивала, куда Жорик её везёт, очевидно, подтверждая согласие с планом их интимной прогулки, и лишь рассеянно внимала потоку его красноречия. Поездка не заняла много времени, и за шутками-прибаутками она толком не заметила, как машина подъехала к высотному зданию отеля "Рэдиссон".
Жорик проигнорировал гостиничную стоянку и припарковался на улице. Бодро выскочив, он предупредительно распахнул дверь с намерением помочь своей даме выбраться из низко лежащей машины.
- Ну и зачем мы сюда приехали? - с весёлым недоумением полюбопытствовала Зина, когда они вошли в широкий холл.
- По-моему, мы собирались вместе сделать какие-то шаги, - нашёлся Жорик, уже печёнкой предчувствуя затаившийся подвох.
- Ты о чём?
- Зиночка, тебе что-то здесь не нравится? В нашем распоряжении прекрасный номер.
Зина вскинула брови, словно от неожиданности, что кто-то мог так необоснованно подумать о её доступности.
- Ты это серьёзно?
Она слегка прищурилась, как бы желая удостовериться в намерениях своего друга.
- Абсолютно... Или я что-то не так понял?
Уже не отголосок сомнения, а растущая досада вдруг охватила Жорика.
- Судя по всему, у нас с тобой свидание, не так ли?
Не желая раздражать Зину неуместной поспешностью, он решил зайти в бар.
"Выпьет чуть-чуть, снимет неловкость и напряжение, а там, глядишь, и станет покладистой. Но какая коза..." - Жорик, уже ругая себя за непростительную прямоту, попытался сгладить возникшую шероховатость:
- Зинуля, мы можем здесь просто посидеть и поговорить. Ведь нам же есть что сказать друг другу?
Его предупредительность возымела необходимое действие и, наверное, пришлась Зине по душе. Она удовлетворённо кивнула, принимая предложение, и заняла место за столиком. Жорик заказал два кофе и бокал вермута для Зины.
- Твой любимый "Мартини Росси", - обезоруживающе улыбнулся Жорик, прекрасно осведомлённый о вкусах своей спутницы. Пока Зина трещала о совершенно посторонних вещах, Жорик украдкой наблюдал за ней, так неожиданно сбившей его с толку. Казавшаяся ему до предела простой, ситуация вдруг потеряла всякий логический смысл, и приходилось только гадать о том, что побудило Зину к странной непоследовательности. Жорик искал в её глазах свидетельство интереса остаться с ним наедине, но видел там лишь неприкрытую и всеобъемлющую пустоту. Даже его осторожные намёки о цели их встречи натыкались на глухую стену непонимания. "Может, она действительно возомнила, что я в неё влюблён?.."
Слушать Зинины утомительные разглагольствования Жорику совершенно не хотелось. В кровать прыгнуть хотелось, а вот просиживать здесь без проку - как-то не очень.
"Но даже если подобная идея у неё и возникла, то как объяснить Зинины действия? Намеревалась поощрить и внезапно передумала? Не подай она повод, стал бы я дёргаться? Ну не за разговорами же мы сюда прикатили? Не понимать это может только дура или..."
Тут Жорик призадумался.
"Интересно, почему она раньше не проявляла знаков внимания и чего хочет добиться сейчас?" - засомневался он, утратив всякое желание разыгрывать дешёвый спектакль. Дождавшись затянувшейся паузы, Жорик решил спросить без обиняков, не опасаясь более проявить естественную в его положении нетерпеливость:
- Послушай, радость моя, по-твоему, зачем я тебя сюда пригласил?
Он уже почти похоронил несостоявшуюся возможность насладиться Зиной в постели и лишь старался понять, что ею движет.
- Откровенно говоря, я в полной растерянности.
Зина нисколько не смутилась. Ну, ни грамма. Прямой вопрос её не только не обескуражил, но, как показалось Жорику, она его ожидала.
- Видишь ли, - начала Зина издалека, - женщина не всегда может объяснить некоторые поступки. Это особенность её натуры.
- Неужели?! - притворно округлил глаза Жорик, как будто его, словно наивного малолетку, старшие товарищи хотят удивить наипростейшим фокусом, известным и ему.
- И что же это за такая заоблачная сфера, недоступная моему примитивному восприятию?
Зина приняла загадочный вид, как бы подтверждая дамскую привилегию думать иными категориями. Более высокими, а не рассуждать по-обезьяньи примитивно, когда в определённой ситуации у мужчины мозги плавно перетекают из головы в другое место.
- Мне и самой иногда сложно разобраться во вдруг возникающих желаниях. Они не предельно простые, а чаще всего - непостижимые и загадочные.
- Даже так...
Жорик не мог поверить своим ушам. Даже при уважении к женским фантазиям его разум отказывался воспринимать происходящее. Он во все глаза смотрел на Зину, уже не замечая её прелестей, на которые так самозабвенно польстился.
"Ты - и вдруг необъяснимые действия? Ой ли? Ох, Зинуля-Зинуля. Куда уж мне, грешному, постичь столь сложную душевную организацию? - сокрушённо покачал головой Жорик. - А может, я представляю Зину лучше и умнее, чем она есть? - предположил он. - Наверное, всё гораздо проще, и мне приходится иметь дело с бесчувственной дурой. И её претензии на глубину эмоций и страстность - это лишь неловкая попытка скрыть факт их полного отсутствия. Ну что заставляет женщину так бессовестно крутить мозги?.."
Жорик отнюдь не забыл о поведении Зины в тот памятный вечер.
- Стоит мне сделать этот шаг, и мало не покажется, - тогда в ответ игриво рассмеялась Зина после осторожного намека о свидании.
К счастью, её окосевший конторщик нашёл себе собеседника, и Жорику представился шанс довести начатый разговор до конца:
- Могу я считать, что ты не против шагнуть вместе?
В ответ Зина поцеловала свой палец и приложила к его губам Жорика, авансируя то, что жаждали от неё услышать:
- Можешь. Если тебе этого так хочется.
- Безумно, - воскликнул он, не решаясь поверить в неожиданную благосклонность.
- Чш-ш-ш, - остановила его Зина и, едва помедлив, прошептала: - позвони мне завтра на мобильный.
Перевозбуждённый от предстоящей приятной и волнующей встречи, Жорик плохо спал и едва дождался утра, чтобы наконец набрать заветный номер. Зина предложила подобрать её из дома в полдень в пятницу.
Естественно, всю неделю мысли Жорика вертелись вокруг намеченного свидания. Отвлечься от этих дум ему было не под силу, да и во имя чего? Он предвкушал те несколько часов, что проведёт с Зиной в постели, рисуя в воображении её упоительное тело и волнуясь от заманчивой перспективы.
Теперь же, припомнив настроение, предшествующее их встрече, радужное и приподнятое буквально ещё каких-нибудь полчаса назад, Жорик вдруг чётко понял, что Зина его элементарно динамит. Легко. Так как привыкла это делать до сегодняшнего дня и будет безнаказанно продолжать, пока ей кто-нибудь не обломает рога и не проучит.
"Хотя вряд ли её что-то исправит. Динамо в крови, как генетический код, как склонность к вранью, когда человек самозабвенно лжёт из любви к процессу..."
В сознании Жорика крутилась досада, словно подвешенная на ниточке спираль, когда трудно сосредоточиться на определённой точке. Вперёд-назад. Вниз-вверх...
Зина сидела напротив и медленно цедила любимый напиток. Вместо того чтобы популярно объяснить несостоявшейся постельной партнёрше, что уважающие себя женщины так не поступают, Жорику захотел просто встать и уйти. Он едва совладал с порывом и, придвинувшись поближе, тихо спросил:
- Позволь тебе задать очень важный вопрос: зачем ты мне морочишь голову?
Зина глотнула вермута и, кокетливо закусив губки, простодушно призналась:
- Для того чтобы дать понять, что у тебя есть шанс.
- Вот как.
Стремление очутиться с Зиной в постели, свербевшее так долго и настойчиво, у Жорика растворилось, как долька льда в Зинином бокале.
- Как мне его заполучить? Уж не подскажешь ли по старой дружбе?
- Брачный сертификат...
Зина наконец раскрыла карты.
- С этой бумагой я твоя.
"Да уж. Вот тебе и загадочные и непостижимые сферы, - Жорик опешил и усмехнулся про себя одновременно. - Довольно неожиданное заявление. Интересно, как эта красотка относится к тому факту, что я счастлив в браке и не собираюсь ничего менять? Или для неё подобная мелочь - не препятствие? Неужели она настолько глупа, что видит в желании мужчины с кем-то переспать его готовность по первому зову перебегать из стойла в стойло?.."
- Совсем ничего, - выдавил Жорик, испытав на секунду нечто вроде шока. - Возможно, я тебя тогда неверно понял, но с другой стороны... - он скептически поцокал языком. - Если неодинокая женщина тайно назначает встречу с женатым мужчиной, у него возникает естественное предположение, что они оба хотят одного и того же. Прости, но именно так выглядели твои действия. Сказали бы, девушка, сразу, что у вас серьёзные намерения, и никого не вводили бы в заблуждение.
Жорик в сердцах допил остатки остывшего кофе.
- И себя, в том числе, кстати.
Зина, продолжая разыгрывать из себя роковую героиню любовного романа, томно закатила глаза:
- Мне казалось, что тебе приятно моё общество. Я же вижу, как ты на меня смотришь.
"Смотрел, - уже раздражённо подумал Жорик и поднялся из-за стола, давая Зине понять, что их романтическое свидание закончено. - На твою задницу, - добавил он мысленно, не столько сожалея о потраченном впустую времени, сколько ощутив внезапную неприязнь к женщине, которая, беззастенчиво провоцируя мужчину, не ощущает никаких обязательств. - Динамистка. Обыкновенная динамистка, - Жорик уже не сомневался, с кем его столкнула жизнь. Оплаченный гостиничный номер, куда он предварительно заказал бутылку шампанского, ему так и не понадобился. Чем не подходящий случай почувствовать себя последним идиотом, который потом будешь вспоминать, как дурацкий анекдот, прослушав который, не знаешь, когда смеяться?
Они молча подошли к машине. Жорик, не проронив ни слова, открыл дверцу водителя и сел. Зина хотела было открыть пассажирскую, но та оказалась запертой. Безрезультатно подёргав ручку, она увидела, как Жорик в знак прощания помахал ей из салона рукой:
- Гуд бай, милая...
Зина подумала, что Жорик шутит, но в какую-то минуту очнулась и засуетилась.
- Открывай. Это не смешно.
В ответ раздался звук заведённого двигателя.
- Ты что, издеваешься? Как же я отсюда доберусь домой?
Жорику уже не хотелось более топить нахлынувшие эмоции в благородном равнодушии. Сдержанного по натуре, его прорвало только сейчас, и всё скопившееся разочарование разом выплеснулось наружу, толкнув на импульсивное решение. Ей-богу, было бы несправедливым отказать себе в простом, но таком необходимом ему удовольствии. Он опустил боковое стекло так, чтобы Зина его хорошо слышала и, состроив печальную мину на лице, виновато ответил:
- Пешком, дорогая. Пешком.
И помедлив, со вздохом добавил:
- У тебя есть шанс...
|
|
