о чем следует промолчать. 

Ш. Талейран

Уверен, что многим рижанам был знаком этот тяжёлый, будто маслянистый на ощупь, шерстяной материал в серую и чёрную полоску. Гладкая, "серьёзная" ткань. Но вряд ли кто из вас встречал его на прилавках магазинов. Подобные "правильные" товары исчезли в Латвии ещё в 40-е годы минувшего века. Возможно, у кого-то всё-таки ещё сохранились брюки или жилет, а может, и фрак из этой божественной ткани? Что же вы мне в Риге об этом не сообщили?!

Бецалил Лазаревич Нейхаузен, мой папа (всегда поощрявший мой интерес к довоенной Риге), не раз показывал мне в Верманском парке или у ресторана "Стабурагс" какого-нибудь старого латыша в брюках из этой ткани и говорил: "Она называется "дипломат" - век её не сносить! Было же время, когда всё делали не спеша и надёжно!" 

Вдумайтесь, ведь полосатый материал и костюм из него были, с точки зрения нашего мудрого и вперёдсмотрящего правительства, "капиталистическо-буржуазной печатью". Все карикатуры Кукрыниксов (подхалимов с карандашами) всегда отображали капиталиста с сигарой, животом и обязательно в полосатых "дипломатах"! Всякие плакаты "Нет капитализму-империализму" или "протягивающие" стиляг, стяжателей и негативный элемент - на всех эти "безыдейные" люди в полосочку! Из газет, журналов и плакатов, из полосатого рукава протягивается рюмка плохо одетому совслужащему. Видим только руку этого "нехорошего" человека, но, как вы понимаете, он в полосатом костюме. Показана только рука, однако я уверен, что этот плакатный "типаж" во весь фронт одет в хороший двубортный костюм, волосы у него набриолинены, лицо украшают усики и улыбка. Полный "негатив". С идеологической точки зрения, "не в ногу с народом" шагающий. И определённо или из бывших, или гнилая интеллигенция! Спекулянт, возможно, даже шпион или провокатор. А как же! Он же в полосатом! У нас в стране народной такой дряни шерстяной не делают. Пусть там всякие Черчилли и Чемберлены носят. Недаром человек с открытым лицом ударника комтруда на том же плакате отталкивает рюмку с решительным "Нет!" Волосы волнистые и гребешком зачёсаны назад, весь он наряжен по-совдеповски, грош цена всему его облику! Наш голубчик! С капиталистом не спутаешь. И как завершающая деталь - перед ним на столе шедевр заводской столовой - полумёртвая котлета (неизвестно, из чего) с зелёным горошком из банки. Борьба миров - они нам полосатое, а мы им... красное с серпом и молотом! Горе горькое, до чего довели страну эти советские идеологи. 

Мой сосед по дому, потомственный официант, 75-летний Янис Лусис на работу в ресторан отправлялся только в "дипломатических штанах". Он очень ценил это великое произведение довоенной ткацкой промышленности и рижского портновского мастерства. И это действительно было так! Подтвердите те, кто видел эти брюки на ком-то из "прежних" рижан или на киноэкране, где каждый уважающий себя банкир или политик носил костюмы из этой ткани. Или хотя бы на карикатурах Кукрыниксов! У них все капиталисты с животами, сигарами и... в брюках-"дипломатах". Помните? Это и есть родной нам, "западникам", и недоступный советским гражданам "дипломат"! Мы с моим приятелем Дуче не раз облизывались, видя эти "траузера" (брюки) на каком-нибудь "из бывших", например, на ожидающем даму сердца у Театрального кафе или покупающем цветы на базаре. Вот бы нам такие заиметь! 

Я, как вам хорошо известно, ценитель и любитель всего надёжного, довоенного и западного. Учитывая это, послушайте об истории, приключившейся со мной и Дуче где-то в году 1967-м или 68-м. Начну её не с "дипломатов", а с... тачечников. Интереснейшая группа этих людей - рижских рикш - постоянно обитала у вокзала, Особторга и у нескольких мебельных магазинов в центре города. Так было в 50-60-х годах, и я не уверен, что кто-то из них выжил к 70-м... Нелёгкая была у них работа. Тележка на двух колёсах управлялась руками и всем телом немолодых "водителей-толкателей" этого немудрёного, тяжёлого транспортного средства для перевозки малогабаритных грузов. Тащили они свои тачки, как бы впряжённые в них, или, толкая и грудью, и руками отполированную годами деревянную ручку, ну как бы "водило". Грузили на тачку всевозможные вещи: от мешков с мукой до сервантов! 

Это были времена, когда доставка мебели домой осуществлялась почти всегда с помощью тачечника. Какой там грузовик! Где вы его возьмёте? А если какой-нибудь халтурщик-шофёр и согласится, то где вы найдёте сумму денег, которую запрашивал этот лихач, знающий себе цену?! Тачечники - совсем другое дело! Все немолодые, истоптавшие по проезжей части улиц всю Ригу, намотавшие по её булыжникам сотни километров со своими тачками... Вот они-то, потомственные работяги, всегда к вашим услугам и по сносной цене! У меня даже было несколько знакомых из этой братии, стоял часто то с одним, то с другим на углу, около мебельного магазин, и мучал их вопросами о старых временах. Стоила эта дружба традиционной "маленькой" бутылки водки - получалось всегда весело и познавательно! 

Что только не рассказывали мне рижские тачечники! И о довоенных улицах, и о латвийских порядках, и о выпивке (об этом - чаще всего). Оказывается, у большинства из них отцы и деды тоже толкали-тянули тачки. А какие были руки у этих пролетариев - железные, мозолистые, как клещи. Наверное, всем улицам Риги были знакомы их старые башмаки! Да и тачки колёса имели не резиновые, а деревянные, обитые металлом! И цокот, и грохот всё время в ушах стоял, да и каково было везти не такой уж лёгкий груз... Встречая друг друга на улицах во время очередного своего "рейса", они приветливо подносили руку к кепке, а если видели конный фаэтон (в 50-х они в Риге ещё были - помню, как с мамой ездил!), то даже приподнимали кепочку, приветствуя кучера, как бы своего "коллегу высшей квалификации". И не было случаев, чтобы они испортили чью-то мебель, более того - знали, как правильно, аккуратно занести секретер, диван или шкаф на любой этаж! 

А что за подъёмные устройства они использовали? Собственная спина да старые верёвки! И всё это "имело место быть" в эпоху строительства коммунизма! До сих пор задаю себе вопросы, почему же горком партии мог не замечать эти остатки былого мира, эти "пережитки прошлого", с которыми постоянно и всюду боролся, почему не пресекал деятельность тачечников?! Ведь фотография, запечатлевшая их тяжкий труд, могла попасть на страницы западных газет - как противовес фотографиям в "Правде" с американскими безработными у мусорных ящиков... Но рижские "бурлаки" возили и носили самые разные товары во все времена - Ульманиса, Гитлера, Сталина, Хрущёва - и как-то незаметно ушли вместе со своими тачками в прошлое. Появилось больше всяких машин, в том числе и для перевозки мебели... Да и кто, скажите, из детей тачечников захотел бы заниматься отцовским промыслом?! 

Интересна была одежда этих "рыцарей дороги". Всё тяжёлое и добротное. Мы таких рукавиц или пиджаков, как на тачечниках, даже не видели. Это, извините, была не советская мануфактура - их старая одежда могла служить если уж не век, то многие десятилетия. Работали они и зимой. Сложнее, конечно, было, но и тариф становился выше, и одеты они были в морозы интереснее, чем летом: пиджак на подкладке натягивали на толстый вязаный, с "косами" свитер и застёгивали на все пуговицы. Пуговицы... Я помню, у одного они были обтянутые кожей и напоминали футбольный мяч в миниатюре. Вокруг шеи несколько раз обмотан тёплый вязаный шарф, на голове - не ушанка советская, а кепка, глубоко нахлобученная на голову. Варежки тёплые или кожаные толстые перчатки. Завершала наряд пара крепких довоенных ботинок (как они выживали?) с подковками. Всё не новое, но опрятное, ну, просто как парижские художники в студёной Риге! Лица - обветренные, какие-то медные (возможно, и от водки). Ну, раз уж написал это "волшебное" слово, то придётся добавить, что пили они, бесспорно, крепко, но... не перепивались. Видел, как аккуратно раскладывали на той же тачке, на газетке, копчёную рыбку, кусочки шпика, чёрный хлеб и лук. Раза три я приглашал одного, по имени Валдис, в пельменную или в столовку. Он как-то доставил нам домой книжные полки, и мы как бы слегка подружились - на почве моего желания больше знать о "старом" и его желания, чтобы я "выставлял" ему пельмени, но не выпивку! Интереснейшие истории он мне излагал на латышско-русском "сборном" языке. Появляясь в пельменной, он всегда имел в нагрудном кармане старинную плоскую бутылку, граммов на 300, с керамической пробкой. За порцией пельменей, оглянувшись на все четыре стороны, "принимал" хороший глоток, всего один глоток, и фляжка тут же отправлялась обратно в карман. Это вам не какой-нибудь работяга заводской, тот бы от горлышка не отрывался!

... Так вот, идём мы с Дуче по улице, одетые, как всегда, по фирме! Крикнули пару слов девчонкам-пэтэушницам, показывающим на нас пальцами из окон своего профессионально-технического училища. Наверное, они восхищались нашим видом... Напротив - мебельный, и тут вдруг Дуче остановился как вкопанный! "Смотри!" - говорит он мне, показывая в сторону магазина. Хватает меня за руку - и через дорогу! "У него "дипломат"", - шепчет мне приятель на ухо. Я смотрю в направлении, указанном пальцем, и - о, чудо! Небрежно опираясь на своё орудие труда (тачку), стоит старый латыш и, действительно, в "дипломате". Эти брюки невозможно было спутать со сшитыми в наше время! Это вам не Дом офицеров был, это - Рижский сейм, бал амбассадоров, приём в кафе "Альхамбра" или встреча в "Вене"! 

"Подожди-ка, дай я с ним поговорю", - и Дуче мгновенно подлетел к старику, полуобнял его за плечи и повёл в сторону соседнего дома. Когда я приблизился к пустой тачке, они уже исчезли в парадной за углом. Прошло минут десять. Вдруг Дуче быстро возвращается, с серьёзным лицом подходит к тачке (как к своей!) и берёт из неё что-то похожее на небольшой мешок с овсом. Уходит, не сказав мне ни слова. Я просто оцепенел от этой таинственности! Проходит ещё пять минут... И вот, что я вижу! Первым выходит Дуче с чем-то свёрнутым и полосатым, крепко прижимая всё это к боку. А за ним - "явление Христа народу"! Наш тачечник, в измызганном плаще до колен, из-под которого торчат худые белые ноги в огромных ботинках, на голове - кепка. На небритом лице - просто какие-то сумасшедшие глаза, но он показывает мне поднятый вверх палец и тут же начинает открывать на тачке цепной замок. 

Мы же стремительно удаляемся от магазина и только через два квартала, недалеко от Эспланады, присаживаемся на скамеечке. Дуче, с улыбкой до ушей, не выпуская из-под локтя полосатый свёрток, рассказывает мне:

- Я поспешил к нему со словами "Тебе сегодня работать больше не надо, за всё будет уплачено!" Ты же видел, как я его твёрдо в сторонку увёл, в парадняк просунул и говорю: "Продай штаны-"дипломат"!" Десять раз повторил, пока до него, наконец-то, дошло! Так он, собака, мне в ответ: "Ты ещё не родился, когда мой папа в них в банк на работу ходил". Я ему снова: "Продашь?" А он в ответ мне голову морочит: "Это не твой размер, таких уже нигде больше нет, это память о родном отце..." и ещё всякую муть понёс. Водкой от него прёт жутко. Я трёшник вынул, даю ему, так он ещё на "пол-литра" затребовал! В общем, весь мой дежурный недельный запас отдал этому "сынку банкира". Врёт про папашу? Наверно! А в тележке у него был этот жуткий плащ...

Так что теперь Дуче надо было спешить к портному, на переделку... Банкировские-тачечно-дипломатовские брюки имели и заплаты, и поношены были здорово, но пьяница-портной был кудесником с дрожащими, но золотыми руками. Виртуоз иглы и ножниц. И водочный медалист! Работа была сделана просто люкс! В брюках-"дипломат" Дуче выглядел ну прямо как банкир или посол, ну, как минимум - консул. У меня даже фотографии сохранились! Вы что думаете, Яша Голливуд вам тут сказки рассказывает?

... Я попросил Дуче прийти ко мне домой "при всём параде", чтобы порадовать моего папу эхом прошлого - материалом "дипломат". Да и Дуче хотелось услышать отзыв от "специалиста по старому времени", каковым являлся папа, о чем я неоднократно вам говорил. Итак, мы на Красноармейской, 50, в квартире 11. Мой друг - весь по фирме, при галстуке. Я торжественно сообщаю замечательную новость: "К вам, господин Нейхаузен, дипломат на приём!" Отложив в сторону книгу, не улыбаясь, папа внимательно посмотрел на брюки-"дипломат" своими стальными, серыми глазами, пощупал ткань - как на манекене. Вздохнул... Взял сигарету, вставил в мундштук. Дуче услужливо поднёс спичку. Мы затаили дыхание - наступала кульминация! Затянувшись сигаретой и медленно выпустив дым, папа снова взял в руки книгу и, не глядя на Дуче и меня, произнёс: "Вот теперь... ты... выглядишь как человек". А это у рижан-евреев было наивысшей похвалой...

Как много нам хотелось! И как мало нам было надо....

Нейхаузен, Джек
№209 Jan 2022