Наша Флорида

Бен Хехт объявил, что "стал евреем и начал смотреть на мир еврейскими глазами в 1939 году." Трудно поверить, что в предыдущие сорок пять лет своей жизни родившийся в еврейском гетто на манхэттенском Ист-Сайде сын беженцев из царской России (он говорил, что мать и отец с Украины, брат говорил, что из Белоруссии) не смотрел на мир еврейскими глазами. Да и журналистская работа Хехта в чикагских газетах свидетельствует: он всегда интересовался евреями и еврейской темой. Но 1939 год действительно стал поворотным в его жизни. После нападения Германии на Польшу Хехт понял, что евреям грозит смертельная опасность. Он стал одним из первых - а в Америке, наверное, первым - кто предвидел Холокост.

К 1939 году Бен Хехт уже заслужил славу одного из лучших киносценаристов. Сценаристом же он стал почти случайно. Утром ноябрьского дня 1926 года Хехт все еще нежился в кровати, когда жена вручила ему принесенную почтальоном телеграмму. "Не примешь ли ты работу в кинокомпании "Парамаунт" за три сотни долларов в неделю? - спрашивал перебравшийся в Лос-Анджелес друг-журналист Герман Манкевич. - Все (дорожные) расходы оплачиваются. Триста долларов - это гроши. Здесь могут быть схвачены миллионы, а все твои конкуренты - идиоты. Не упусти возможность".

Хехт не упусил. Он, как говорил Кай Юлий Цезарь: "Пришел. Увидел. Победил". В 1927 году Хехт получил "Оскара" за первый же написанный сценарий к фильму "Подполье". В следующие 12 лет - до 1939-го - он был автором или соавтором не менее 50-ти сценариев, в их числе к фильмам "Дилижанс" (лучший, на мой взгляд, вестерн) и "Унесенные ветром". Плюс к этому Хехт писал романы и пьесы, был режиссером и продюсером. Выдающийся французский кинодеятель Жак-Люк Годар, работавший, как и Хехт, в самых различных киноипостасях, назвал Хехта "гением". "Он изобрел 80 процентов того, что сегодня использует Голливуд", - сказал Годар в 1988 году, двадцать четыре года спустя после смерти Хехта.

Политику Хехт считал - с чикагских времен - грязным занятием и соответственно относился к политикам. Он не изменил отношения к политикам до конца жизни. Но события в Германии после прихода к власти нацистов и нападение немцев на Польшу заставили его заняться политикой. И политическая деятельность отодвинула кинодеятельность на второй план, хотя Хехт продолжал писать сценарии, писал, как всегда, много (восемь недель на сценарий - это была установленная им для себя норма).

Итак, в 1939 году Бен Хехт "начал смотреть на мир еврейскими глазами" - принялся агитировать за вступление Соединенных Штатов в мировую войну. Трибуной для него стала Нью-йоркская ежедневная газета "PM" (ПиЭм). На ее страницах Хехт выступал против комитета "Америка прежде всего" ("America First Commitеe"), который убеждал всех и вся, что американские парни не должны жертвовать собой в Европе. Пусть европейцы сами разбираются в своих внутренних делах. Особенно доставалось от Хехта Джозефу Кеннеди, который с 1938 года по 1940-й был послом США в Лондоне и настаивал на невмешательстве Америки в войну. В январе 1941 года газета "PM" напечатала комментарий Хехта о закрытой для посторонних глаз организованной Кеннеди встрече "с важными евреями Голливуда и Нью-Йорка". Хехт писал: "Джо дал совет своим семитским дружкам. Он советовал им не высовываться, не привлекать к себе внимания... Ибо критика гитлеризма ответит бумерангом и повредит всем евреям". Хехт отвергал подобные советы и клеймил Кеннеди как умиротворителя нацистов.

В сентябре 1941 газета "PM" опубликовала комментарий Хехта "Когда-то они были завоевателями". Прочитав комментарий, приехавшие в Америку из Палестины члены "Комитета армии для евреев без гражданства и палестинских евреев" решили связаться с автором. Эта встреча превратила Хехта из агитатора в активиста борьбы евреев за создание в Палестине своего государства.

В комментарии "Когда-то они были завоевателями" Хехт описывает фотографию, сделанную на какой-то варшавской улице. Пятеро хохочущих немцев смотрят, как их командир стрижет, ради забавы, "пейсы еврея, как будто бы вырывает перья из мертвой курицы". "Молодой еврей, - пишет Хехт, - стоит, глядя прямо в глаза своего мучителя. Так бы он мог стоять много лет назад на трибуне в Иерусалиме, получив признание своего народа, который с гордостью смотрел на него..."

Вскоре после публикации Хехт получил телеграмму, автор которой Питер Бергсон, отрекомендовавшись членом "Комитета армии для евреев", писал, что "создавая еврейскую армию, мы преобразуем героический дух в героические дела". У Хехта не было намерения создавать еврейскую армию, и он не ответил на телеграмму. Бергсон не отступил, отправил еще одну. На вторую Хехт откликнулся. Он встретился с Бергсоном в Нью-йорском ресторане "21 Сlub". С этой встречи началось активное сотрудничество Хехта с палестинскими евреями, и это сотрудничество превратило известного всей Америке киносценариста и журналиста во врага раввина Стивена Вайза - президента Американского еврейского конгресса и руководителя Американского сионистского конгресса, то есть фактически главного еврея в стране. Вайз на корню отвергал планы "бергсонистов", как называли членов группы, которую возлгавлял палестинский еврей Питер Бергсон (родившийся в Литве как Хиллел Коок). Вайз был сионистом, Бергсон - сионистом-ревизионистом. Хехта вряд ли беспокоила идеологическая терминология.

Разногласия сионистов-ревизионистов с сионистами были принципиальными. Их сформулировал основатель движения сионистов-ревизионистов родившийся в 1880 году в Одессе Владимир Жаботинский. Блестящий журналист, он был одним из организаторов в 1903 году первого в России отряда еврейской самообороны. В том же году он стал активным участником сионистского движения - за создание еврейского государства в Палестине. Когда началась Первая мировая война, Жаботинский призвал сионистов сформировать еврейский легион, и этот легион участвовал в составе британской армии в освобождении Палестины от турок. После окончания войны Жаботинский был избран в состав руководства Всемирной Сионистской организации, но вскоре начал конфликтовать с президентом организации Хаимом Вейцманом. В середине 20-х годов путь Жаботинского разошелся с путем Вейцмана и его сторонниками.

Будучи англофилом, живший в Манчестере Вейцман, считал, что принятая в 1917 году Декларация Бальфура гарантирует создание в Палестине еврейского государства. Поэтому, считал Вейцман, евреям следует прислушиваться к мнению Британии, не раздражать английские власти в подмандатной Британии Палестине, Жаботинский отвергал такую позицию. Он не верил англичанам, считал необходимым создать в Палестине политическую организацию, а в противостоянии с арабами рассчитывать на еврейские военизированные отряды. И Жаботинский отвергал социалистические идеи Вейцмана и сионистов, ибо, считал он, классовая борьба разрушает национальное единство евреев. Окончательный раскол сионистов-ревизионистов с сионистами произошел в 1935 голу, когда у власти в Германии были уже нацисты.

Жаботинский не сомневался, что нацисты представляют угрозу не только германским евреям, но и всем евреям в Европе. Он призывал евреев спасаться, переезжать в Палестину. Вейцман считал, что в Палестине нет места для шести миллионов евреев. Жаботинский так не считал. В опубликованной в 1961 году книге "Вероломство" ("Perfidy') Бен Хехт цитирует того и другого.

В 1937 году Вейцман, выступая с программной речью на Всемирном сионистском конгрессе, в частности, сказал: "(Англичане) меня спросили, могу ли я доставить в Палестину шесть миллионов евреев, и я ответил: нет... Старики исчезнут... Они сор, экономический и моральный cор в безжалостном мире... Только молодые выживут... Они (евреи) должны согласиться с этим..."

Жаботинский не согласился. В 1938 году он заявил: "Cоздавать в Палестине дом для избранных или для какой-то части нашего народа - это не наша цель. Цель наших усилий - организовать систематическую массовую эвакуацию евреев из всех стран, в которых они живут".

В марте 1939 года правительство Британии выпустило "Белую книгу" (The White Paper of 1939), которая ограничивала ежегодную еврейскую иммиграцию в Палестину 15-ю тысячами. Жаботинский возразил: "Переезд миллионов евреев на их землю спасет европейских евреев от истребления (extermination)... Массовая эвакуация - единственное лекарство от еврейской катастрофы".

Повторю еще раз: Хехта не интересовали идеологические разногласия в сионистском движении. Его интересовала практическая сторона: что следует делать для оказания помощи европейским евреям. Он считал необходимым переезд евреев в Палестину и не менее необходимым вооружение евреев, которым постоянно угрожали арабы. Кроме того, он считал, что американцы - не только американские евреи - должны знать об угрозе европейским евреям. По словам Ицхака Бен-Ами, одного из "бергсонистов", Хехт "мог стать голосом, который достигнет уха Америки, - голосом, свободным от политических и местнических интересов еврейского истеблишмента". Хехт и стал таким голосом. Он взялся за сбор пожертвований "Комитету армии для евреев без гражданства и палестинских евреев", и уже в начале января 1942 года было собрано достаточно денег для оплаты страничной рекламы в "New York Times".

Рекламное обращение было подписано конгрессменами, раввинами, деятелями культуры... Вскоре Хехт взялся за организацию в Голливуде и Нью-Йорке встреч "бергсонистов" с кинодеятелями. В конце 1942 года "бергсонисты" дали своей организации новое название "Чрезвычайный комитет по спасению евреев Европы". Хехт писал статьи с призывом жертвовать, и писал сценарии представлений, сборы от которых поступали в фонд комитета.

"Мы никогда не умрем" ("We Will Never Die") - так называлось шоу, дебютировавшее в Нью-йоркском "Мэдисон-Сквер-Гарден" 9 марта 1943 года, а затем показанное в Филадельфии, Бостоне, Чикаго, Лос-Анджелесе. Представления собирали десятки тысяч зрителей. Раввин Вайз и его сторонники блокировали шоу в Балтиморе, Баффало, Рочестере... Причина? Официальная еврейская община проводила свою собственную кампанию для оказания помощи евреям Европы и видела в "бергсонистах" не союзников, а конкурентов.

После войны отношения Хехта с официальной еврейской общиной в США обострились. Официальная поддерживала Вайцмана, считавшего, что евреи должны выполнять требования "Белой книги" и сотрудничать с британскими властями в подмандатной Палестине. Эту позицию разделяли председатель Еврейского агентства в Палестине Давид Бен Гурион и его главный помощник Голда Меерсон (Меир). А сионисты-ревизионисты выступали за массовую иммиграцию евреев в Палестину и поддерживали вооруженную борьбу с колониальными властями Британии. "Чрезвычайный комитет по спасению евреев Европы" был преобразован в "Американскую лигу за свободную Палестину"... Лига выступала за нелегальную - вопреки установленной "Белой книгой" квоте - иммиграцию евреев в Палестину и поддерживала сражавшихся с англичанами бойцов подпольной организации "Иргун".

5 сентября 1946 года в бродвейском театре "Alvin" состоялась премьера пьесы Хехта "Флаг рождается" ("A Flag is Born'"), первоначально названной им "Палестина наша" ("Palestine is Ours") и прославлявшая "Иргун". Музыку написал Курт Вайль, бывший автором музыки шоу "Мы никогда не умрем". На сцене были только три актера. Роль журналиста, рассказывавшего о страшных событиях в Европе во время войны, исполнял никому тогда не известный Марлон Брандо. Годы спустя Брандо вспоминал, что после того, как в один из вечеров он обратился к залу: "Где были вы - евреи? Где были вы, когда происходили убийства?", поднялась женщина и гневно спросила: "А вы, где были?"

Пьеса "Флаг рождается" шла на Бродвее не четыре недели, как планировалось, а четыре месяца. Успех превзошел ожидания. Собранных денег оказалось достаточно, чтобы купить у американского правительства выставленный на аукцион германский пароход. 26 декабря 1946 года пароход "Абриль" с американской командой под флагом Гондураса лег курсом из Нью-Йорка в Марсель. Когда 28 февраля 1947 года пароход отчалил из французского порта, на борту находились 635 евреев и судно получило новое имя: "Ben Hecht". Спустя десять дней, 8 марта, два британских эсминца преградили путь "Бен Хехту" неподалеку от берега Палестины. Пассажиров арестовали и отправили на Кипр в лагерь для перемещенных лиц, команду - граждан США - переправили в Америку. Встретив в Нью-Йорке членов экипажа. Хехт назвал англичан "негодяями и лицемерами", с которыми сражаются "патриоты". Но на этом Хехт не остановился. "Ранее существовало, - сказал он, - пятьдесят семь различных палестинских стратегов, сионистов-болтунов, евреев-спорщиков... Сегодня есть только две еврейские группы - террористы и запуганные".

В рекламном обращении к евреям в газетах "New York Post" и "New York Herald Tribune'" Хехт не оставил сомнения, на чьей он стороне. "Мои храбрые друзья! - обратился он в рекламе "Письмо террористам Палестины". - Вы можете не поверить написанному. Но мое слово - это слово старого репортера. То, что я пишу, правда... Каждый раз, когда вы взрываете британский арсенал, взламываете британскую тюрьму, посылаете к небесам британский поезд, грабите британский банк и отправляете на тот свет своими ружьями и бомбами британских предателей и оккупантов вашей земли, в сердцах евреев Америки небольшой праздник".

Хехт также не оставил сомнения, на чьей он стороне, написав короткую пьесу "Террорист", которая собирала несколько вечеров полный зал "Корнеги-холла". В декабре 1947 года он отправился в Лос-Анджелес на встречу с главным Лос-анджелесским мафиози Микки Коэном и попросил его "помочь делу евреев в Палестине". В фешенебельном ресторане "Slapsy Maxie" на бульваре Уилшир собралось несколько сот персонажей газетных криминальных колонок. Хехт рассказал им о борьбе бойцов "Иргун" и их командира Менахема Бегина с английскими оккупантами. Фонд "Иргуна" пополнился десятками тысяч долларов.

В Британии Хехт стал врагом номер один. В октябре 1948 года Британская кинематографическая ассоциация запретила демонстрировать фильмы, в титрах которых было его имя. Годы спустя Хехт писал: "Британцы простили всех евреев, которые сражались с ними - даже позволили Менахему Бегину напечатать в Лондоне свои мемуары. Но они продолжают поносить и бойкотировать меня, как если бы я обстреливал берег Альбиона из личной пушки".

Сегодня мы вряд ли обнаружим здравомыслящего человека, который бы одобрял террор и терроризм. Но можно ли - надо ли - судить обо всех событиях истории современными мерками? В книге "Вероломство" Хехт приводит слова Уинстона Черчилля, сказанные им в конце 40-х годов в Нью-Йорке в доме финансиста Бернарда Баруха, бывшего советником президента Франклина Рузвельта. "Если вы были заинтересованы в создании еврейского государства, вам следовало быть вместе c правильными людьми. Это был "Иргун", заставивший англичан уйти из Палестины", - сказал хозяину дома Черчилль (в то время частное лицо, а не премьер- министр)... Хехт не сомневался в этом. Он сравнивал "Иргун" с армией Джорджа Вашингтона, сражавшейся в Северной Америке за независимость 13-ти английских колоний, и с армией Симона Боливара, сражавшейся в Южной Америке за свободу против Испании.

Сегодня, спустя более полувека после смерти Хехта, каждый, кто болеет душой и сердцем за Государство Израиль, должен признать: еврейской общине Америки не хватает такого человека, как Хехт. Мы можем ни секунды не сомневаться, что он был бы в числе главных американских союзников премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, который ныне возглавляет основанную Бегином партию. Хехт безоговорочно поддержал бы решение президента Дональда Трампа о переводе посольства США в Иерусалим. И Хехт громко осудил бы американских евреев - в их числе и депутатов Конгресса, опасающихся критиковать открытых антисемитов в Палате представителей.