"После моей беседы с вами 18 апреля я почувствовал, что мне не следует оставаться в армии. Поэтому я подаю заявление об отставке, которую прошу принять", - этими словами полковник Роберт Ли начал 20 апреля 1861 года письменное обращение об отставке к командующему армией генералу Уинфилду Скотту. "Я никогда не обнажу свой меч, кроме как только для защиты моего родного государства", - объяснил Ли свое решение.

Своим родным государством - my native state - Роберт Эдвард Ли считал не Соединенные Штаты Америки, а Вирджинию, в которой родился. Ко времени отставки 54-летний полковник Ли служил в армии более 25-ти лет. В эти годы военный инженер Ли участвовал в строительстве фортов. В частности, строил в Нью-Йорке - в Бруклине - существующий по сей день Форт Гамильтона, а также Форт Лафайет, который стоял в Нью-Йоркском заливе неподалеку от Бруклина и был снесен в 1960 году при возведении моста Верразано. Воевать инженеру-строителю Ли приходилось нечасто. Исключение - война с Мексикой (1846-1848), когда он, майор, был одним из помощников генерала Скотта и геройски проявил себя в нескольких сражениях... За годы военной службы Ли изредка и ненадолго бывал в Вирджинии, виделся с женой и детьми. Но никогда не забывал о штате, в котором родился и жил до поступления в 1825 году в Военную академию Вест-Пойнт... И вот когда Вирджиния вышла из состава Соединенных Штатов Америки и вошла в Конфедерацию Соединенных Штатов и над ней нависла военная угроза со стороны армии, в которой Ли служил более четверти века, он подал в отставку и вскоре в чине генерала возглавил Армию Северной Вирджинии - лучшую в Конфедерации.

"Совершил предательство" (committed treason), - написал в New York Times историк Аллен Гуелзо, автор недавно вышедшей в свет биографии Эдварда Ли (Robert E. Lee: A Life), которая пополнила солидную библиотеку биографий главного генерала Конфедерации. Четырьмя годами ранее, уже работая над этой книгой, Гуелзо, в то время профессор Принстонского университета, написал в Wall Street Journal: "Ли совершил предательство против флага и Конституции".

Считая Ли предателем, Гуелзо вряд ли отличается от большинства современных историков. Поэтому, принимаясь за чтение написанной им биографии Ли, я не сомневался, что он представит Ли читателям как предателя. Но я все же надеялся, что он объяснит, почему Ли считал себя гражданином Вирджинии и не мог "обнажить меч" против нее. Гуелзо, увы, не объяснил. Не пожалел объяснить. Я уверен: каждый, кто считает Ли предателем, должен это знать. 

Обитателю сегодняшней Америки нелегко понять, почему многие современники Роберта Ли (он родился в 1807 году) считали своей родиной не Соединенные Штаты Америки, а штат, в котором родились. Отцы многих из них участвовали в революции - в Войне за независимость. В частности, отцом Роберта Ли был герой этой войны Генри Ли, прозванный "Легкоконным Генри" (Light Horse Harry), поскольку его конница прославилась стремительными рейдами в расположения англичан. В революционной армии, возглавляемой вирджинцем Джорджем Вашингтоном, сражались жители всех 13-ти английских колоний, и революция создала 13 государств, независимых не только от британской короны, но и друг от друга. Каждое со своими деньгами, своей иностранной политикой, своими военно-морскими силами. Нью-Йорк взимал пошлину с товаров, ввозимых из Коннектикута и Нью-Джерси, Пенсильвания взимала пошлину с товаров из Вирджинии. Жители 13-ти независимых друг от друга штатов были не американцами, а вирджинцами, пенсильванцами, ньюджерсийцами, ньюйоркцами. О тогдашних Соединенных Штатах говорили и писали во множественном (plural) числе - are, потому что речь шла не об одном государстве. Единственное (singular) - is - появилось много позднее...

Как долго могло просуществовать такое аморфное государство, какое являли собой Соединенные Штаты Америки, управляемые однопалатным Конгрессом, в котором каждый штат (государство!) защищал свою независимость? Националисты не сомневались: просуществует недолго. Они - в первую очередь гражданин Вирджинии Джеймс Мэдисон и гражданин Нью-Йорка Александр Гамильтон - считали совершенно необходимым заменить принятую в 1776 году Конституцию новой. Благодаря их усилиям и усилиям Вашингтона в 1787 году в Филадельфии был созван съезд представителей всех штатов (государств). Съезд заменил первую Конституцию США - Статьи Конфедерации и Вечного союза (Articles of Confederation and Perpetual Union) второй - действующей по сей день Конституцией. Съезд в Филадельфии вошел в историю как Конституционный конвент. Однако большинство делегатов Конвента приехали в Филадельфию не для того, чтобы выработать новую Конституцию. Их вполне устраивала существовавшая, и они приехали, чтобы улучшить ее. Если бы "националисты" Вашингтон, Гамильтон, Мэдисон и их союзники объявили об истинном плане созыва Конвента - плане замены Конституции, - им не удалось бы собрать кворум.   

Рождавшаяся в муках - в постоянных компромиссах - с конца мая по середину сентября 1787 года Конституция вступила в силу только после ее ратификации 9-ю штатами (государствами), и это произошло в июне 1788 года.

К этому времени Конституция еще не была ратифицирована Нью-Йорком, Вирджинией, Северной Каролиной и Род-Айлендом. Но и после того, как Конституция вступила в силу и в марте 1791 году образовалось правительство с тремя ветвями власти - исполнительной, законодательной и судебной, - жители всех тринадцати штатов продолжали считать себя вирджинцами, ньюйоркцами, пенсильванцами и так далее. И нигде в Конституции мы не обнаружим упоминания общенационального гражданства - гражданства США.

Гражданство упомянуто в Конституции лишь пять раз. Но не гражданство США, а гражданство штата. В Третьей статье (2-й раздел) четырежды: "Судебная власть распространяется... на споры между каким-либо штатом и гражданами другого штата; между гражданами различных штатов; между гражданами одного штата, предъявляющими свои права на земли в других штатах, и между штатом и его гражданами и иностранными государствами..."

В годы - десятилетия - после принятия Конституции жители Соединенных Штатов Америки, прежде всего жители первых 13-ти штатов, по-прежнему считали себя, как и участвовавшие в Революции их отцы, гражданами штатов, в которых родились. Гражданство США было вторичным. Роберт Ли ничем не отличался от тысяч и тысяч граждан Вирджинии, в том числе и от тех, кто служил в американской армии и ушел в отставку, дабы "не обнажать свой меч" против родной земли. Если бы обнажил, вирджинцы посчитали бы его предателем...

Ну а что мы скажем тем, кто сегодня считает его предателем?

Конституция (та же Третья статья, 2-й раздел) определяет, что есть измена: "Государственной изменой Соединенным Штатам считается ведение войны против них или присоединение к их врагам и оказание им помощи и содействия".  

Совершил ли Роберт Ли нечто подобное?  

Аллен Гуезло не избегает ответа, и его ответ опровергает выдвинутое им же обвинение Ли в предательстве. Президент Авраам Линкольн, пишет он, отвергал судебные процессы о государственной измене. В декабре 1863 года Линкольн сказал: в Конституции речь идет об "иностранных врагах, с которыми Соединенные Штаты находятся в состоянии войны, а не о внутреннем враге". Администрация Линкольна рассматривала Конфедерацию как внутреннего врага (domestic enemy) и считала - читаем у историка Гуезло, - что "secession was a legal", то есть выход штатов из Союза был легальным. В этом мало кто в то время сомневался, и в этом не сомневался, конечно же, Роберт Ли. Тем, кто сегодня сомневается, следует обратиться к 10-й поправке к Конституции - последней в Билле о правах. Она гласит: "Полномочия, которые не делегированы Соединенным Штатам настоящей Конституцией и пользование которыми ею не запрещено отдельным штатам, сохраняются за штатами либо за народом".

Конституция не запрещала выход штатов из Союза, она предоставляла каждому штату и народу каждого штата решать этот вопрос. Что же касается Роберта Ли, то он, кадет первого курса, поступив в Военную академию в 1825 году, был обязан читать книгу филадельфийского юриста Уильяма Роула "Взгляд на Конституцию Соединенных Штатов Америки" (A View of the Constitution of the United States of America). Эта книга была рекомендована правительством (!) как учебное пособие по конституционному праву. Роул не оставляет сомнений в праве каждого штата выйти из Союза. Он пишет: "Выход штата из Союза зависит от желания народа этого штата. Как мы уже знаем, народ обладает властью изменить свою Конституцию..."   

В написанной Алленом Гуелзо 588-страничной биографии Роберта Ли его учебе в Военной академии отведено 8 страниц, и на этих страницах не нашлось места для упоминания Уильяма Роула. Гуелзо проштудировал десятки книг о Ли и наверняка наткнулся в одной из них на обязательную для изучения кадетами работу Роула "Взгляд на Конституцию". Я оставляю читателям возможность самим решать, почему Гуелзо "забыл" об этой книге.

Итак, мы знаем мнение Линкольна о Ли и других генералах и офицерах Конфедерации: их не следует обвинять в измене. И так считал, конечно, не только президент. Так, в частности, считал и командующий армией Союза генерал Улисс Грант, принявший 9 апреля 1865 года капитуляцию Роберта Ли. Одно из условий капитуляции исключало какие-либо судебные преследования Ли и офицеров его армии. Гранту в голову не могла прийти мысль обвинять их в измене. Мало кому приходила - до 14 апреля, когда Линкольн был смертельно ранен. Покушение на президента привело в движение силы, требовавшие придать суду генералов и видных политиков Конфедерации. Самым активным среди требовавших был Джон Андервуд, назначенный в июне 1864 году федеральным судьей в занятых войсками Союза районах Вирджинии. Андервуд настаивал на привлечении Роберта Ли к суду. Его поддержали министр юстиции Джеймс Спид и военный министр Эдвин Стэнтон. С ними был готов согласиться Эндрю Джонсон, занявший, будучи вице-президентом, пост президента после смерти Линкольна. Генерал Грант был взбешен происходящим. Он добился встречи с президентом и министрами и протестовал: "Ли никогда не сдался бы. Мы понесли бы большие потери, чтобы победить его..." Только один министр, госсекретарь Уильям Сьюард, согласился с Грантом.  

Но суда над Ли не было. Не только потому, что Ли был "внутренним врагом". Возможно, Андервуд не придал этому значения. Возможно. Но он не мог игнорировать следующее требование Конституции (все та же Третья статья, 2-й раздел): "Судебное разбирательство должно производиться в том штате, где преступление совершено..." Это означало: судить Ли следует в Вирджинии и, видимо, в Ричмонде, поскольку в Ричмонде ему было присвоено звание генерала. Андервуд не мог не понимать: невозможно найти в Ричмонде 12 присяжных, которые признают Ли виновным...

А если бы такой суд состоялся в Ричмонде сегодня? Нашелся ли бы среди 12-ти присяжных хотя бы один, кто отказался бы признать генерала Ли изменником? Аллен Гуелзо признал бы его виновным, о чем он и поведал в статье в New York Times. "Совершил предательство", - написал он.

Автор биографии Роберта Ли и каждый, кто считает Ли предателем, сознательно игнорируют тот факт, что Ли и другие офицеры армии Конфедерации ушли в отставку из армии США и только после этого поступили на службу в армию Конфедерации. Если бы - если бы! - они стали служить в армии Конфедерации до отставки из армии США, их можно было бы - возможно - обвинять в нарушении присяги защищать Соединенные Штаты Америки. Возможно... Хотя и в этом случае они были бы "внутренними врагами" и, значит, им нельзя было предъявлять обвинение в измене.

Книга Гуезло о Роберте Ли вышла в свет 28 сентября, и в тот же день газета напечатала его статью "Как рассказать историю Роберта Ли?" (How Do I Tell Robert E. Lee's Story?). Эта статья - своего рода извинение Гуезло за написанную им книгу, поскольку он работал над ней, когда с пьедесталов сбрасывали памятники человеку, о котором он писал и которого считает предателем. В этой позорной (иного слова не подберу) статье 68-летнего историка поражает его откроенное признание. Он спросил редактора: "Не следует ли заморозить работу над биографией Роберта Ли?" - "Нет", - сказал редактор, убедив продолжать начатое.

Ни секунды не сомневаюсь, что, работая над предыдущими книгами - а Гуелзо написал больше дюжины, - он никогда не сомневался, что труд будет опубликован, и никогда не опасался за последствия. Теперь же он, 68-летний, невольно, сам того не подозревая, предоставил читателем New York Times возможность поразмышлять над вопросом: в какую страну превращаются Соединенные Штаты Америки? Выходцы из бывшего Советского Союза знают ответ. Но знают ли ответ читатели нью-йоркской газеты, родившиеся и выросшие в этой стране? 

Орлов, Алексей
№208 Dec 2021