ТЕХНОЛОГИЯ ЗДОРОВЬЯ
Позвонила Синди, секретарша моего врача. - Напоминаем, что завтра в десять у вас апойнтмент на ежегодное полное обследование. - Я знаю, Синди, - отвечал я. - Спасибо, что напомнила. - Пожалуйста. И ещё напоминаю, что мы теперь принадлежим корпорации "Здравия желаем". Поэтому приходите на час раньше, чтобы заполнить все анкеты и зарегистрироваться. Принесите с собой страховую карточку, водительские права, свидетельство о рождении, свидетельство о браке, список лекарств, которые вы принимаете, а также... - Погодите, - перебил я. - Я ваш пациент уже пятнадцать лет. У вас всё это есть. Вы же меня знаете как облупленного. - Конечно, - сказала Синди. - Но это не имеет значения. Для нашей корпорации вы - новый пациент. У нас теперь всё компьютеризировано. Все данные о вас должны быть в компьютере. Всё, что делает и говорит доктор и его пациент, заносится в компьютер. На основании этого компьютер сам ставит диагноз и назначает курс лечения. Так что у нас современная технология. - А что делает доктор? - Современная технология исключает субъективное мнение врача. Что бы ни случилось с пациентом, теперь никто не может подать на нас в суд, потому что компьютерная программа утверждена Кабинетом Здоровья. До завтра. На следующий день я заполнил несколько подробных анкет и расписался по нескольку раз в каждой из них. Меня сфотографировали, взяли отпечатки пальцев и в конце концов отвели в кабинет врача. Ждал я недолго. Врач вошёл стремительно, поздоровался, не глядя на меня, сел к компьютеру и начал молча стучать по клавишам. Так продолжалось минут десять. Я тоже молчал, не зная, как себя вести, а доктор был поглощён компьютером, не переставая колотить по клавишам. Вдруг он спросил, по-прежнему не глядя на меня: - Ваша дата рождения? Я назвал дату рождения. Доктор ещё немного постучал по клавишам, а потом спрашивает: - Жалобы есть? - А как же, - говорю. - Колени болят, спасу нет. Еле хожу. - Понятно, - говорит доктор и снова стучит по клавишам. - Это не по моей части. Что-нибудь ещё? - Геморрой замучил. - Это тоже не по моей части. - Бессонница... - Все жалуются на бессонницу. Но это не по моей части. Какие-нибудь ещё жалобы? Я понял, что на боль в пояснице, сердечные приступы и затруднённое мочеиспускание уже можно не жаловаться. Говорю: - Зарплата у меня, - говорю, - маленькая. Крыша в доме течёт. Дети хамят. Жена не хочет принимать участия в сексе. - Это всё? - говорит доктор, не прекращая стучания. - А вам что, мало? - В таком случае визит закончен. Поздравляю с хорошим состоянием здоровья. До свидания. Я говорю с обидой: - Постойте, доктор. Вы что, даже послушать меня не хотите? - Отчего же, - говорит доктор. - Я вас прекрасно слышу. У вас красивый голос. Ваш английский просто великолепен. Кстати, мне чем-то знаком ваш акцент. Как вас зовут? Услышав моё имя, доктор перестал стучать по клавишам, повернулся ко мне, и лицо его расплылось в радостной улыбке. - Боже мой, голубчик, это вы! Как я рад вас видеть! Так что же именно вы хотели, чтобы я послушал? - Меня. Ну, как обычно: грудную клетку, всякие там лёгкие, плевры, знаете, вдох, выдох, вдох, выдох... Вы это раньше всегда делали. - Ах, голубчик, мало ли что мы раньше делали. Это всё устарело. Теперь мы принадлежим корпорации, а у неё строгие правила, которым мы должны следовать. По этим правилам слушать вашу грудную клетку вовсе не обязательно. Информации, полученной от пациента, в сочетании с детальной записью в компьютере вполне достаточно. Так что вы уж извините. У меня там ещё два пациента очереди дожидаются. Всего хорошего, будьте здоровы. Хотя вы и так здоровы. Пока. Мы распрощались, как старые друзья. Если бы я знал, что это была наша последняя встреча, я бы, наверно, с ним расцеловался. ... Недели и месяцы улетают с пугающей скоростью. Прошёл год, и мне снова позвонила Синди напомнить о ежегодной обязательной явке к врачу на предмет проверки организма. - Приходите на час раньше, - говорит Синди. - И не забудьте принести страховую карточку, водительские права, свидетельство о рожде... - Как? - невежливо перебиваю я. - Опять свидетельство о рождении? Сколько можно рождаться? У вас всё это есть. - Нет, - говорит Синди. - То есть, да, есть. Но это не считается. Наша корпорация "Здравия желаем" недавно влилась в корпорацию "Поголовная радость", так что вам надо снова зарегистрироваться и внестись в новый компьютер. У нас теперь сверхсовременная технология. Врачей больше нет. Их заменяют роботы с неограниченной памятью и скоростным интеллектом. - А куда делись врачи? - встревожился я. - Что с ними теперь будет? - За врачей не волнуйтесь, - успокаивает меня Синди. - У них полностью сохраняется зарплата. Плюс они ещё получат фудстемпы. Плюс квартиры по восьмой программе. Плюс мобильные телефоны. Всего хорошего, до завтра. Доктор-робот оказался довольно симпатичным предметом белого цвета, похожим на баклажан, только размером с полчеловека и на колёсиках. В верхней части баклажана располагался экран, как у телевизора. Больше на нём ничего не было, никаких кнопок или розеток. Он был безупречно гладок и обтекаем. Бесшумно проехав по кабинету, он остановился передо мной, и на экране высветился вопрос: на каком языке я хочу разговаривать с доктором, то есть с баклажаном? На выбор предлагалось около тридцати языков, включая казахский и папиементу. Я выбрал русский. Далее появился вопрос: каким голосом я хочу, чтобы доктор со мной разговаривал. Я выбрал мужской баритон, после чего робот заговорил. - Приятно познакомиться, - сказал он с хорошим московским выговором. - Можете называть меня Бобби. Сейчас я буду вас обследовать. - Мне раздеться? - В этом нет необходимости. Просто сидите спокойно. Всё будет делаться дистанционно. - Ну, хорошо. А как мне к вам обращаться: на вы или на ты? - Я ваш доктор, - сухо сказал баклажан Бобби, и его экран полыхнул фиолетовым цветом. Я понял, что мой вопрос был бестактен. Некоторое время Бобби молчал. Потом по экрану побежали мелкие разноцветные осциллограммы, и Бобби забормотал вполголоса: - Так... сердце... сосуды забиты, но пока работают... один клапан не открывается... другой не закрывается... идём дальше... почки... почки, вроде, ничего, бывают хуже... печень... печень увеличена... пьёте? - Немного, перед обедом, - признался я. - А что предпочитаете? - Виски. Иногда скотч, иногда бурбон. - Я по вашей печени вижу, что вы пьёте виски. Какой именно? - Ну, Джонни Уокер. - Джонни Уокер сойдёт, - одобрил Бобби. - Только не пейте красный. Не ниже чёрного. Можно двойной чёрный. Но, вообще, лучше сингл малт. Так, идём дальше... желудок в норме, правда, сильно растянут... много едите... поумерьте свой аппетит... прямая кишка искривлена... а ещё называется прямая... я бы с такой кишкой постыдился людям в глаза смотреть... лёгкие... так... лёгкие неважные... с таким лёгкими вы долго не проживёте... надо было раньше бросать курить... - Ну уж извините, - перебил я. - Я почти сорок лет не курю. - Это неправда, - сказал Бобби. - Я вижу, что вы бросили курить три года, четыре месяца и шесть дней назад. - Как вы можете это видеть? - возмутился я. - Кто из нас курил - вы или я? Робот замолчал, и его экран начал наливаться зловещим фиолетовым цветом. Я прикусил язык. После паузы Бобби снова заговорил. - Так... посмотрим, что у вас в мозгу... мозг чистый, неизношенный... оба полушария на своих местах... извилины прямые... не то что ваша прямая кишка... так... носоглотка в пределах нормы... так... так... спускаемся вниз... матка в норме... беременность протекает нормально... - Что-о?! - в страхе закричал я. - Какая беременность! - Нормальная, - бесстрастно констатировал Бобби. - Пять недель, два дня и девять часов. - Вы с ума сошли, доктор! Я же мужчина! По крайней мере, был им до недавнего времени! - С чего вы взяли? - А вы что, сами не видите? Спуститесь ниже! Бобби замолчал, и его экран начал розоветь, постепенно переходя в пурпур. Он тяжело вздохнул и так же молча выехал из кабинета. Через некоторое время вошла Синди. - Вы уж извините, - сказала она. - Это я виновата, послала его не в тот кабинет. Но вы не беспокойтесь: обследование прошло успешно. Вы получите отчёт в регистратуре. Отчёт был толщиной с литературный альманах, и я заглянул только на последнюю страницу, где обобщались результаты обследования и на их основании предлагались рекомендации. В таблице приводилась вероятность моей смерти как функция времени. Вероятность того, что я умру через неделю, оценивалась в двадцать процентов через месяц - в семьдесят. Вероятность того, что через полгода я ещё буду жив, составляла меньше одной десятой процента. Рекомендации заключались в утренней гимнастике и овощах на парУ. Не иначе как овощи на парУ должны были оттянуть мою скорую кончину. - Синди, - сказал я, стараясь пересилить комок в горле, - я правда умираю? - Ну что вы! - ласково сказала Синди. - Вы до ста лет проживёте. Это у нашей корпорации такие правила - писать, что пациент умирает. Чтобы на нас не подавали в суд, если он вдруг и правда помрёт. Так что вы не беспокойтесь. Дома я полез в интернет и выяснил, что корпорация "Поголовная радость" захватила медицинские учреждения во всех штатах Америки, кроме Северной Дакоты, Вайоминга и Аляски. Корпорацию, как она сама извещала человечество, не интересуют штаты и города с маленьким населением. Это был ответ на мучивший меня вопрос... ... Недели и месяцы улетают с пугающей скоростью, как было сказано выше. Следующие пять лет я прожил в Северной Дакоте, в небольшом городе, названия которого я не запомнил. Город маленький, но в нём было всё, что нужно для жизни: супермаркеты, рестораны, заправочные станции, Уолмарт, пять банков и четыре Старбакса. И, конечно же, у меня был живой доктор, тощий седой еврей со светло-голубыми глазами. Его полагалось называть доктор Коэн, но мы подружились, и для меня он был просто Бёрни. Бёрни обследовал меня каждые полгода и всегда восхищался моим безупречным здоровьем. Иногда он заходил ко мне домой выпить чаю и поговорить о последних событиях в мире. Будучи оптимистом, Берни утверждал, что всё идёт к лучшему. Я, наоборот, был пессимистом и полагал, что всё идёт к худшему. Так что в среднем у нас получалось, что ничто никуда не идёт, и это нас обоих устраивало. - Вот вы, консерваторы, не верите в прогресс, - однажды сказал Бёрни, - а у меня есть хорошая новость. Скоро я перестану работать, но буду по-прежнему получать свою полную зарплату. - Ну да! - восхитился я. - Не может быть! - А вот представь себе! Полную зарплату, плюс к ней ещё фудстэмпс, дешёвую квартиру и мобильный телефон. Я насторожился. - В нашем штате, - торжественно объяснил Бёрни, - будет работать корпорация "Поголовная радость". Она расширяется и теперь уже включает в свою сферу деятельности небольшие города с населением порядка тысячи человек, то есть такие, как наш. В "Поголовную радость" вольются все медицинские учреждения, в том числе и мой офис. У них не будет живых врачей, а их роль будут выполнять.... - Извини, Бёрни, - сказал я, чувствуя, как к горлу подступает лёгкая тошнота, - мне что-то не по себе. Пойду прилягу. Спасибо, что заглянул. На следующий день я получил письмо от президента корпорации "Поголовная радость". Он писал: "Наша корпорация в восторге от того, что вы скоро снова станете нашим пациентом. Наш врач-робот Бобби вас хорошо помнит, и это неслучайно: его оперативная память составляет более миллиона терабайтов. В случае, если вы ещё живы, он передаёт вам сердечный привет. В противном случае можете не обращать внимания на это письмо. Спасибо за внимание." Я открыл карту Аляски и нашёл место, которое, по моему расчёту, не должно было заинтересовать корпорацию "Поголовная радость": город Чикен. Основан в 1902 году, население семнадцать человек. Переезд занял около месяца, после чего я наконец ответил на письмо. "Спасибо за искреннее корпоративное изъявление восторга, - написал я. - Как видите, я пока жив. Передайте доктору Бобби, что моя беременность уже шестой год протекает успешно. Эта беременность должным образом отражена в отчёте о моём обследовании, проведенном доктором Бобби. Так как он и никто иной является родителем моей беременности, то я намерен вчинить вашей корпорации иск на сумму, достаточную для воспитания и содержания ребёнка в течение всей его жизни. Мой адвокат считает, что сумма в 50 миллионов долларов будет справедливой. Однако, чтобы не возбуждать судебное дело, я соглашусь на 5 миллионов." Ответ пришёл немедленно: "Наша корпорация отвергает ваше требование компенсации в 5 миллионов как неоправданно низкое. Мы согласны с оценкой вашего адвоката. Сумма в 50 миллионов долларов будет вам выплачена полностью, как только ваш ребёнок появится на свет и его родство будет подтверждено анализами вашего и Боббиного ДНК. Надеемся, что вы воспитаете его в духе преданности корпорации "Поголовная радость". Спасибо за внимание." Я бросил письмо в мусорный ящик и пошёл к фельдшеру города Чикен пожаловаться на боль в коленях.
|
