От редакции

Мы публикуем главу из готовящейся к печати второй книги нашего автора Наталии Шур "Свобода - символ или призрак? Из жизни одной русскоязычной общины в Америке" о нашем многолетнем авторе Григории Гуревиче.

По уже сложившейся традиции Ассоциация "Земляки" в начале года называет имена достойных людей, внесших существенный вклад в общественную и культурную жизнь нашей общины, с присвоением им почетного звания "Человек года".

В 2012 г. одним из них в номинации "Журналист года" по версии газеты "Земляки" стал многолетний ее корреспондент, журналист-политолог Григорий Гуревич, чьи злободневные статьи отличаются выверенной позицией автора, написаны со знанием дела и читаются с большим интересом в Чикаго, Сан-Франциско, Нью-Йорке и Майами.

В 2013 году у нас состоялась беседа с Григорием Гуревичем:

- Присвоение мне этого почетного звания явилось для меня полной неожиданностью. Я бесконечно благодарен уважаемым читателям.

- Григорий, как победитель в конкурсе гигантов расскажите о себе, о своем жизненном пути.

- Мне это сделать непросто, поскольку я прожил долгую жизнь и был свидетелем или участником многих событий.

Я жил при Сталине (мне было 15 лет, когда он умер); во время непродолжительной, но жесткой борьбы за власть между его соратниками; в период больших перемен во всех сферах жизни страны при Хрущёве; при медленном гниении советской власти при Брежневе и, наконец, при последней вспышке надежды на лучшее при Горбачёве. И я возьму на себя смелость рассказать, как я воспринимал происходящее и пришёл к полному отрицанию советской системы.

Я родился, вырос, получил образование, женился в Москве. Несколько раз реально, лицом к лицу, встречался со смертью. Первый раз я должен был умереть через пару недель после рождения. В роддоме у меня начался сепсис, неизлечимая в те годы болезнь. И то, что я выжил, было чудом. Через 3,5 года поезд, увозивший нас в эвакуацию, подвергся жестокой бомбардировке немцами. Наш вагон уцелел. В эвакуации в течение нескольких месяцев я переболел практически всеми детскими инфекционными болезнями. Медицинский персонал с интересом следил, смогу ли я осилить очередное заболевание. Я пережил реальную угрозу истребления советских евреев в 1953 году. Но это уже касалось не только меня, а всего моего народа.

Я хорошо помню страх и холодную вражду, сгущавшуюся вокруг нас. Мне было страшно, когда в классе проводили перекличку, мне было страшно открывать московские газеты и слушать радио. Военный друг моего отца, назначенный начальником эшелона для вывоза московских евреев, смог предупредить моих родителей. Я помню чемодан и несколько небольших узлов с вещами и продуктами, приготовленными, чтобы взять с собой.

Хорошо помню, как Левитан зачитал правительственное сообщение о болезни Сталина. Помню оцепенение, охватившее нас. Во время похорон Сталина наша школа не работала. Я проводил время со своим близким другом. Мы обсуждали, что же теперь будет с нами. Его отец, увидев наши растерянные лица, тихо сказал: "Хуже не будет". Потрясённый, я вернулся домой и шёпотом рассказал родителям об этом. Папа тоже шёпотом ответил: "Он прав". Для меня это был первый удар по советской системе, которая представлялась мне самой справедливой и монолитной.

На первом и втором курсах Нефтяного института имени Губкина, в котором я учился, на семинарах по марксизму-ленинизму критика Троцкого и Бухарина уже тогда не казалась мне убедительной. Я пытался разобраться в своих сомнениях, и мне опять становилось страшно, ведь мои мысли шли вразрез с линией партии.

Почти вся наша студенческая группа была оставлена в институте и влилась в только что созданную лабораторию, в которой я проработал 30 лет, вплоть до эмиграции в Америку.

После второго курса нас - примерно 100 человек - направили в Казахстан на освоение целинных земель. Там я увидел бездарное и бездушное отношение коммунистических руководителей к порученному им делу и людям. Нас выбросили в степи у источника пресной воды. Через два дня привезли палатки для мальчиков и вагончики для девочек, ещё через день - огромный стог сена для набивания подушек и матрасов. Питание было скудным - мы жили на грани голода.

Полтора месяца никакой работы не было. О нас просто забыли. Потом созрела пшеница и нас привлекли к её уборке. Собрали половину урожая, из собранного вывезли только треть - почти 80% зерна погибло.

Бессмысленность затеи с подъемом целины явилась ещё одним мощным ударом по моему восприятию советской системы.

Следующим не менее сильным ударом было моё участие в военных сборах офицеров запаса, на которых я провёл 4 месяца и увидел армейскую службу изнутри. Учили нас бездарно и бесполезным вещам. Например, майор 45 минут рассказывал, как устроена обычная деревянная бочка для хранения смазочных материалов. На территории военного училища, где проходили сборы, регулярную службу несли солдаты. Жестокое, бессердечное отношение к ним практически всего офицерского состава потрясло меня.

С советским стилем планирования я столкнулся, когда наша лаборатория проводила экспертизу многомиллиардного проекта. К работе привлекли учёных разных специальностей, двух академиков. Встречи проходила бурно, было много споров. Но нашли компромиссное решение. Однако нас поблагодарили за работу и объявили, что Политбюро уже приняло постановление по этому проекту. Решение было волюнтаристским, не имеющим ничего общего с научным подходом, да и просто со здравым смыслом.

Я быстро защитил кандидатскую диссертацию, а докторская пролежала в столе завкафедрой 6 лет. Её защита состоялась за три года до нашего отъезда.

Так постепенно утрачивалась моя вера в светлое коммунистическое будущее. Этому способствовали безобразные и глупые, но не безобидные судебные расправы над инакомыслящими, борьба советской власти с диссидентами. С антисемитизмом я и моя жена сталкивались постоянно. Советская власть не уставала напоминать нам, что мы, евреи, чужие в этой стране.

К началу 80-х годов у меня окончательно сложилось мнение, что СССР чужая и нередко враждебная мне и моей семье страна, а у моих детей нет никакого будущего...

Через 5 месяцев после прибытия в Чикаго в 1990 г. вначале я, а через месяц и моя жена нашли вполне интеллектуальную работу и трудились до выхода на пенсию. Наши дети получили хорошее американское образование. У них свои семьи, у нас четверо внуков.

- Григорий, когда вы начали писать?

- Журналистикой я начал заниматься после выхода на пенсию в 2003 году.

- Как вы собираете информацию?

- По своим убеждениям я консерватор. Я подписан на несколько консервативных сайтов, но получаю также информацию и от некоторых либеральных источников, чтобы знать мнение своих оппонентов.

- Какие темы вы выбираете для своих статей?

- Их подсказывает мне американская жизнь. Сегодня, например, одной из самых актуальных проблем, разделивших страну на два непримиримых лагеря, является контроль за владением огнестрельного оружия. Левые во главе с Обамой выступают за его ужесточение и запрещение владеть полуавтоматической винтовкой с большим боекомплектом. Они не хотят знать, что с применением огнестрельного оружия в США убивают людей в 8,5 раз меньше, чем другими предметами. А число убийств с помощью полуавтоматических винтовок составляет около 4% от числа убийств, совершённых с применением огнестрельного оружия. То есть запрещение всех видов огнестрельного оружия не снизит уровня преступности.

Чем строже правила, тем выше преступность. В Чикаго самые строгие ограничения, а уровень преступности самый высокий в стране. В Великобритании действует полный запрет на владение оружием, а уровень преступности в 4 раза выше, чем в США.

Все предложения левых направлены против законопослушных граждан. Левые хотят их обезоружить перед лицом вооружённых преступников, ведь преступников эти ограничения не касаются.

- Ваше отношение к "Обамакер"?

- Медицинские системы, похожие на обамовскую реформу, уже несколько десятилетий действуют, например, в Канаде и Великобритании. И этот опыт плачевен. Поэтому канадское правительство рассматривает возможности приватизации медицинского страхования. В Англии только в одном государственном госпитале за год умерли 2 тысячи человек, поскольку врачебный персонал не имел возможности оказывать этим людям соответствующую медицинскую помощь. Уровень смертности в странах Европы от раковых заболеваний существенно выше, чем в Америке. Но на эти печальные факты администрация Обамы внимания не обращает.

- Как вы оцениваете президентство Обамы?

- Отличительной чертой администрации Обамы является бездумное и безответственное отношение к государственным расходам. Госдолг страны превысил $16 триллионов и продолжает расти. Лет через 15-20 придётся этот долг отдавать. И это ляжет тяжелейшим гнётом на плечи всех американцев.

Я крайне отрицательно отношусь к деятельности администрации Обамы и призываю тех, кто её поддерживает, задуматься о её результатах.

Я благодарю Григория Гуревича за беседу.

Как квалифицированный вперёдсмотрящий своими логическими построениями и спокойным, я бы сказала, доверительным тоном он рассказал о формировании своих убеждений и непосредственно вытекающем из них видении будущего нашей страны.

И неудивительно, что в 2021-м году, когда я взялась завершить свою вторую книгу о нашей русскоязычной общине, одному из первых я позвонила Григорию. Он уехал из Чикаго к своим детям в Лас-Вегас, вакцинироваться пока не торопится, но, как говорят журналисты, любезно согласился побеседовать на актуальные темы. Виртуально, как теперь модно.

- Григорий, я очень рада после многих лет найти вас в добром здравии и боевом настроении с ходу ответить на мои очередные вопросы.

- Я тоже вас приветствую и в своём карантинном заточении лишний раз с удовольствием пообщаюсь с живым человеком.

- В прошлой нашей беседе мы коснулись лишь первого срока президентства Обамы. Изменил ли вашу точку зрения второй его срок в Белом доме?

- Я считаю Обаму президентом среднего уровня. Вокруг его имени много спекуляций. Но я полагаю, что он имел задачу изменить Америку, превратить ее в страну третьего мира. При нём усилилась расовая напряженность, безработица достигла 6%. Попытка демократов разрушить Америку не удалась, но Обама очень старался.

- Как вы относитесь к Трампу?

- Трамп встряхнул американскую экономику; уровень безработицы снизился до 3,5%. Об этом забывают.

В первый же день своего президентства Трамп отменил все ограничения (у Обамы их было до 40-ка) на развитие бизнеса и снизил налоги. Что еще требуется? Сразу начали открываться новые офисы и предприятия.

Да, он не очень приятен в обращении. Полагаю, его сгубило, что он не из "того болота". Большинство американских политиков окончили одни и те же школы и университеты, имеют общих родственников и друзей, вполне определенные связи и взаимоотношения. Они люди одной стаи.

И вдруг появляется непонятно кто и откуда. И лезет не в своё дело. Вот все, даже республиканцы и те накинулись на него. А что он сделал плохого для народа? Ничего. Но у продажных политиков свои интересы.

Неудивительно, что простой народ за него. Американцы - не дураки, они замечают, когда жизнь становится лучше.

- Но его не оставляют в покое, опять начали какие-то расследования.

- Пустое. Мало надежд на компромат, тем более 30-летней "свежести" -  острота пропадает. Нет фактов. Думаю, рано или поздно копать перестанут.

- Насколько серьёзно обвинение в подстрекательстве к штурму Капитолия?

- Работает комиссия, и пока нарыть ничего не могут. Он никого не подстрекал, наоборот, призвал: "Я прошу вести себя сдержанно!" Сейчас выясняется, что трампистов там были единицы, а вот членов BLM предостаточно. Штурма не было, была орущая толпа. Полиция услужливо расступилась - и митингующих пустили внутрь. С полицейскими никто не дрался, ничего не порушили, ни одной вазы не разбили. Просто походили и ушли восвояси, даже не нацарапав на стене прощального граффити.

- А что вы можете сказать о Байдене?

- Байден марионетка. Есть очень много фактов, что с выборами мухлевали.

Два штата подали в конгресс заявку на расследование. Трамп обещает в августе вернуться в Белый дом. Хотелось бы, но маловероятно.

Всё может измениться, но ни у демократов, ни у республиканцев пока нет настоящего лидера. А без этого трудно победить.

- Еще одна серьезная проблема: в связи с изменением демографии в США чернокожие рвутся к власти. Ведь благодаря им Джорджия проголосовала за демократов. А в Эванстоне им выплачивают репарации.

- В Эванстоне все имеющиеся деньги уже потратили, не осталось даже на социальные программы. Так левые позиционируют чернокожих, набирая электорат. Но, думаю, афроамериканцы в целом не представляют угрозы для страны: их всего 13%; они плохо организованы и не довольны BLM, которые бросают на них тень. В Лас-Вегасе, где я живу, чернокожих примерно 10-12%. Они - обычные, нормальные люди, не сплочены в коммуны, среди них много образованных людей и бизнесменов. Им баррикады ни к чему.

- И в заключение перенесёмся на Ближний Восток. Как вы полагаете, правительство Байдена заставило Израиль пойти на такое быстрое перемирие?

- В правительстве Байдена до 80% левых евреев, и это страшные, неприятные люди в политике. Они выпячивают своё еврейство; они успешны, крикливы; их влияние сильно; они думают, что очень умные и могут позволить себе учить Израиль, как жить дальше.

В последнем конфликте израильтяне за 11 дней войны, полагаю, несколькими прицельными ударами выполнили поставленные задачи по ослаблению ХАМАСа на ближайшие 3-5 лет, и им не надо разворачивать войну, вводить в Газу сухопутные войска и рисковать жизнями своих детей.

По словам Нетаньягу, всё равно, что бы ни делал Израиль - всё плохо. И тогда что делать Израилю в Газе? Палестинцы сами заварили кашу, пусть теперь сами выкарабкиваются...

Прощаясь, я еще раз благодарю Григория за интересную беседу.

Учитывая тот неопровержимый факт, что многие наши дети и внуки голосуют и поддерживают политику нынешних демократов, я бы предложила им так же убедительно и аргументированно выстроить свою собственную точку зрения, опровергающую приведенные аргументы.

И сравнить две противоположные платформы. Ведь только те реформы успешны, которые рождаются и поддерживаются снизу.