АМЕРИКА: от и до

Когда в сентябре 1787 года в Филадельфии завершился продолжавшийся четыре месяца Конституционный конвент, у 81-летнего Бенджамина Франклина, старейшего делегата Конвента, спросили об одобренном большинством делегатов документе: "Доктор, так что же что мы получили - республику или монархию?"

"Республику - если вы сможете ее сохранить", - сказал седовласый ученый, изобретатель, писатель, дипломат, один из соавторов Декларации независимости, провозглашенной в той же Филадельфии одиннадцатью годами ранее.  

Прошедшие выборы дают основания предположить: республика переживает кризис. Впервые в истории кандидатом одной из двух главных партий в президенты оказался погрязший в коррупции политик - это, во-первых. Во-вторых, за победу этого политика ратовало абсолютное большинство средств массовой информации, которые из борцов против коррупции, чем они славились и чем гордились, превратились в откровенных союзников коррумпированного политика, точнее - в соучастников. Произошедшее - воспользуюсь русской сказкой - это вершки коррупции, ее вершина. То же, что случалось ранее, на протяжении истории нашей страны, - это корешки. Обратимся к корням.

Эпиграфом к истории коррупции в американской политике могут - должны - служить слова Ричарда Лече, губернатора штата Луизиана во второй половине 30-х годов ХХ века. Он без стеснения использовал казну штата в личных целях и не гнушался брать взятки. В 1939 году его признали виновным в финансовых махинациях и приговорили к 10-летнему заключению. Перед тем как переступить порог тюрьмы, Лече сказал: "Когда я приносил присягу губернатора, то не давал никаких обещаний жить в бедности". Можно не сомневаться, что и ни один из назначенцев президента Улисса Гранта не обещал, вступая в должность, "жить в бедности". Его администрация погрязла в коррупции. И этому есть объяснение.

Победоносный в Гражданской войне генерал Грант выиграл в 1868 году президентские выборы, когда в стране установилась однопартийная система. В поверженных в войне южных штатах, оккупированных войсками победителей, каждый, кто сражался в армии Конфедерации, не только не мог быть избранным на какой-либо пост, но не имел права голосовать. А это были белые - все, как один, демократы. Республиканцы получили неограниченную власть в стране. В Белом доме - республиканец, в обеих палатах Конгресса заправляли республиканцы, члены Верховного суда принимали решения, которые одобряла исполнительная и законодательная власть. А где однопартийная система - будь то на федеральном уровне, или уровне штата, или города - там открывается простор для всеобъемлющей коррупции.

Историки насчитывают шесть крупных скандалов за годы восьмилетнего президентства Гранта, а случались и мелкие. Среди замешенных в скандалах были, в частности, министр финансов, министр юстиции, министр по делам внутренних ресурсов, помощник министра финансов, министр военно-морского флота (не называю имен из-за экономии газетного пространства). Расцветало кумовство: президент назначил двоюродного брата послом в Гватемалу, зятя - послом в одну из германских земель, шурин получил должность сборщика таможенных пошлин в порту Нового Орлеана, еще один зять служил приставом в Белом доме. Не менее сорока (!) родственников президента получали деньги из федеральной казны. Я задержу внимание читателя на скандале, названном "Шайка виски" (Whiskey Ring). Члены шайки присваивали деньги, которые должны были поступать в казну в виде налога на виски. Это был самый громкий скандал. 238 участникам шайки предъявили обвинения, 110 были осуждены.

Налог на виски вырос в годы администрации Авраама Линкольна. Шла война, и правительству требовались деньги. Война закончилась, а высокие налоги остались. Производители виски делали все, что в их силах, чтобы скрыть объемы производства. Расцветал пышным цветом подкуп агентов Министерства финансов. Расследованием следовало заняться Джорджу Боутвеллу, которого Грант поставил во главе министерства весной 1869 года, как только заступил на пост президента. Но вскоре разразился скандал со спекуляцией золотом, и Боутвеллу пришлось расхлебывать этот - первый в администрации Гранта - скандал. Боутвелл решил не усложнять свою жизнь, покинул министерство. Сменивший его в 1873 году Уильям Ричардсон продержался на министерском посту недолго. Он смотрел сквозь пальцы на уклонявшихся от уплаты налогов, и его вынудили уйти в отставку. Но вот возглавивший Министерство финансов летом 1874 года Бенджамин Бристоу немедленно занялся борьбой с теми, кто уклонялся от акцизного налога, и с теми, кого они подкупали. Грант приветствовал начатое Бристоу расследование. "Ни один виновный не должен избежать наказания!" - заявил президент. Однако Грант заговорил иначе, когда Бристоу выяснил, что членом шайки является личный секретарь президента Орвилл Бэбкок, в прошлом генерал, соратник президента в войне. Бэбкоку удалось избежать наказания. Министру финансов Бристоу пришлось уйти в отставку.

Историки до сих пор не пришли к единому мнению, отвечая на вопрос, знал ли президент, что его личный секретарь был участником аферы. "Знал", - не сомневался Уильям Макфилли, получивший в 1982 году Пулитцеровскую премию за биографию Гранта. "Не знал", - не сомневается Рон Черноу, автор опубликованной в 2011 году биографии Гранта, включенной газетой New York Times в число десяти лучших книг года. Такой коррупции, какая процветала в администрация Гранта, не знал ни один другой президент. В те же годы самой коррумпированной городской администрацией была нью-йоркская, точнее - манхэттенская, заправлявшая всеми городскими делами. Бруклин не был частью Нью-Йорка. В годы, предшествовавшие Гражданской войне, бразды правления в городе захватили демократы политического общества "Таммани-холл" (так называлась их штаб-квартира в Манхэттене). Лидером демократов стал в 50-е годы Уильям Твид, "босс Твид". Во время Гражданской войны власть "босса Твида" в Нью-Йорке была безграничной. Он и его подручные - "Шайка Твида" - брали взятки за подряды на строительство и покупку земли. Лично он воровал из городской казны и из федеральной. Со временем "Шайка Твида" стала компрометировать демократов, превратилась для них в обузу. В 1875 году губернатор Нью-Йорка демократ Сэмюэл Тилден добился суда над Твидом. "Босса" приговорили к двадцати годам тюрьмы, и хотя он просидел за решеткой лишь один год, его политической карьере наступил конец. Скончался "босс" все-таки в тюрьме.

Администрация президента-республиканца Гранта и демократический "Таммани-холл" с "боссом Твидом" в Нью-Йорке дают понять, что политической коррупция подвластны обе партии. Но таковая - употреблю бюрократический термин - имела место задолго до рождения политических партий. Ее корни уходят в первые годы Соединенных Штатов Америки, когда страной управлял однопалатный Конгресс. Четыре из тринадцати штатов - Пенсильвания, Вирджиния, Северная и Южная Каролины - претендовали на земли, лежавшие за их западными границами и принадлежавшие индейцам. У остальных девяти штатов не было возможности (географической) "расти" в западном направлении. Однако продвигаться на Запад четыре штата могли только с одобрения Конгресса, в котором каждый вопрос должен был решаться единогласно. Любой штат мог блокировать что-либо одобренное другими двенадцатью. Но четыре штата получили-таки возможность захватывать западные земли. Как получили? Среди депутатов других штатов были как торговцы землей, так и близкие друзья-приятели торговцев землей. Такие депутаты легко находили общий язык с депутатами Пенсильвании, Вирджинии и двух Каролин. Коррупция процветала.

Шагнем из далеких столетий в столетие минувшее - XX - и не будем размениваться на мелочи - коррупцию в городских и штатных правительствах, обратимся сразу же к федеральному.

Конкуренцию администрации Гранта по части коррупции может составить администрация Уоррена Хардинга - также президента-республиканца. Но всего лишь конкуренцию. Перещеголять грантовскую ей не удалось. Министр по делам внутренних ресурсов Альберт Фолл стал первым в истории страны министром, приговоренным к тюрьме. Он был осужден за взяточничество. Три нефтяные компании заплатили ему в общей сложности 408 тысяч долларов за право добывать нефть из государственных резервуаров... К двухлетнему заключению был приговорен за взяточничество директор федерального Бюро ветеранов Чарльз Форбс... Лично Хардинг не был замешен ни в одном скандале. Он скончался в августе 1923 года, через два с половиной года после инаугурации. Описывая его недолгое правление, историки делают акцент исключительно на коррупции.

Альберт Фолл оказался первым в истории страны министром, осужденным за коррупцию. Спиро Агню стал первым осужденным за коррупцию вице-президентом. Но, в отличие от Фолла, оказавшегося за решеткой, Агню отделался легким испугом - трехлетним условным наказанием и 10-тысячным штрафом. До того как быть избранным в 1968 году вице-президентом, Агню возглавлял администрацию штата Мэриленд. Ни кандидат в президенты Ричард Никсон, ни делегаты съезда, поддержавшие кандидатуру Агню на пост вице-президента, не имели ни малейшего понятия, что губернатор Мэриленда брал взятки и скрывал заработки при уплате налогов. ФБР в то время не копалось в прошлом кандидатов на государственные посты так, как копается ныне. Прошлое Агню всплыло на поверхность только в 1973 года. В октябре этого года он подал в отставку, вице-президентом стал Джеральд Форд. Менее чем через год Форд перестал быть "вице", сменив президента Никсона, ушедшего в отставку в связи с Уотергейтским скандалом.

Журналисты играли ведущую роль в смещении Агню. Как только появились первые намеки на его финансовые нарушения, пресса взялась за расследование, не дожидаясь, когда расследованием займутся те, кому это положено по штату. У журналистов были основания ничего не прощать вице-президенту. Агню постоянно критиковал их, называл "болтливыми набобами негативизма", "изнеженным корпусом наглых снобов". Когда у журналистов появилась возможность взять реванш, они не упустили возможности.

Но и в предыдущее времена пресса была на передовой в борьбе с коррумпированными политиками. "Боссу Твиду" удалось бы, возможно, избежать разоблачений, если бы не нашлись газеты и журналы, не желавшие замалчивать его преступления. Были боявшиеся конфликтовать со всесильным политиком. Но были не боявшиеся. Такие, как еженедельный журнал Harper's Weekly, печатавший высмеивавшие Твида карикатуры художника Томаса Наста (замечу в скобках, что это он изобразил слоном Республиканскую партию, а ослом - Демократическую). Твид, привыкший покупать и подкупать всех и вся, предложил Насту за отказ печатать карикатуры 500 тысяч долларов, деньги в то время фантастические. Получив предложение, Наст нарисовал очередную карикатуру...

Сегодняшняя журналистика мало напоминает журналистику еще совсем недавнего прошлого, и я имею в виду как общенациональные газеты и телекомпании, так и расплодившиеся в последние десятилетия интернетовские СМИ и социальные сети. Завершающаяся - но пока не завершившаяся - избирательная кампания доказала очевидное: журналисты отказываются оглашать правду о политике, кандидатуру которого они поддерживают, и делают все возможное, не гнушаясь откровенной ложью, чтобы способствовать поражению неугодного им политика. В течение трех с лишним лет они хулили президента Дональда Трампа, обвиняли его в противозаконных связях с Россией, в нежелании помогать Украине оружием, в нарушениях налогового законодательства, называли расистом, ратовали за импичмент... Но когда стало известно - известно безо всяких сомнений, - что бывший вице-президент Джо Байден, ставший соперником Трампа в борьбе за пост президента, по уши погряз в коррупции - использовал вице-президентский пост для личного обогащения и обогащения своей семьи, телекомпании и газеты замалчивали и продолжают замалчивать неоспоримые факты о коррупции своего фаворита. Журналистам, готовым поделиться правдой с читателями, затыкают рты. Примеров - пруд пруди. Вот только один.

В 2014 году группа левых журналистов (подчеркиваю: левых) основала журнал TheIntercept.com. Одним из создателей был Гленн Гринвальд. Журнал размещал на своем сайте все без исключения его статьи, размещал до недавнего времени. За несколько дней до выборов Гринвальд написал статью об украинских и китайских связях Байдена и... И редактора потребовали убрать из статьи факты, порочащие кандидата в президенты. Гринвальд - не республиканец, не консервативный журналист, не союзник Трампа, все еще либерал - порвал с журналом, который создал.

В прежние времена подозреваемый в коррупции политик не имел ни малейших шансов стать кандидатом на высокий выборный пост. Байден стал первым. Стал - и это необходимо запомнить - при участии и поддержке средств массовой информации. Многие СМИ превратились на наших глазах в органы одной из главных политических партий. Их фавориту место не в Овальном кабинете, а на скамье подсудимых. Он - символ коррупции в американской политике.

Бенджамин Франклин опасался, что потомки не смогут сохранить демократическую республику. Затеянный и близкий к осуществлению план захвата власти партией Байдена позволяет предположить, что опасения великого американца могут оправдаться.