ЕВРЕЙСКИЙ НОВЫЙ ГОД
ДЕНЬ ПРОЩЕНИЯ
В этот День ведут дороги Всех евреев в Синагоги. День особенный, священный - Просим Б-га о прощении. С головой, покрытой кипой, Я молюсь в святой Йoм-Кипур. Кантор душу рвёт "Кол-Нидрой", А сосед мне: "Слёзы вытри". Господи, я слаб и зыбок, Подскажи, как без ошибок Год прожить безгрешно в будни, Встретив Суд Твой неподсудным. Я сужу себя сурово - Головой о пол до крови. Чтоб с греховностью проститься, Буду день и ночь поститься. Перед каждым извиняюсь, Перед Б-гом каюсь, каюсь. От грехов освобождённый В Книге я - не осуждённый. По всему Земному шару Проплывает звук Шофара!
РАЗЛЕТАЮТСЯ ГОДА...
Разлетаются года В неизвестность. Кто куда, Словно птицы из гнезда - И парят под небесами: По деревням, городам, На деревьях, проводах - Я гляжу на них с тоской часами.
Не сдержать мне их в узде, Не закрыть на ключ в гнезде, Разлетаются везде Над полями и лесами, То вспарят они к звезде. А я брожу по борозде И гляжу на них с тоской часами.
Я спросил однажды Ребе: "Почему уходят в небо Годы-птицы, что за невод Тянет их наверх канатом?"
Мне ответил старый Ребе: "Не проси их и не требуй Возвращения их в пенаты. Не забудь былые годы, Их заслуги и невзгоды. Успокой свой дух и плоть. Ты прости далёких, ближних И проси, чтоб в Книгу Жизни Записал тебя Господь."
ШАЛАШИ
Три тыщи лет я выходил Из рабства четырёх веков, И до недавних пор носил Следы египетских оков. Ведомы Б-гом и Моше, С надеждой и еврейской песней, Мы жили в ветхом шалаше, Питались манною небесной. Я помню горы задрожали, Народ пал ниц и стал молиться. Как вдохновенны были лица, Когда нам Б-г дарил скрижали. Мы Тору, как дитя, носили: Левиты, Коэны-равины И я, потомок Израилев, Что из колена Биньямина.
* * * Я восемь дней живу в сукке, Экзаменуя дух и плоть, Зато сквозь щели в потолке Мне улыбается Господь.
СУББОТНИЙ ВЕЧЕР
Торжественный субботний вечер, С женой мы зажигаем свечи. Дымок и запах от свечей Понятней писанных речей. Огни, волнуясь от дыханья, Способствуют воспоминаниям: О славных подвигах евреев, О храбрых битвах Маккавеев, О тех сражениях и осадах, О непокорности Моссады. Как без детей своих грустила, Истосковавшись, Палестина, В священный талес непокрыта, Не слыша музыки иврита. О мудрой стойкости к наветам, О мужестве в Варшавском гетто. Как вопреки враждебным стонам Звезда Давида над Сионон, Когда-то к узнику пришита, Взошла назло антисемитам! Танцуют язычки свечей, Доступней писанных речей, Их пересказ былых историй, Пришедших из Священной Торы. Мы помним всё о Судном Дне, Как закалялась сталь в броне, Как в Песах вышли мы из рабства, Как били сонмы войск арабских И современные рассказы. Не суждено было ни разу И ни в одном из поколении Израиль ставить на колени. Одна из трепетных ночей - Все спят, а я читаю Мишну. Меня дымок от тех свечей Соединяет со Всевышним.
ИСХОД
Я всё живу во время Оно, Я всё - без удочки рыбак, Ещё под властью фараона, Я всё ещё хожу в рабах. Невольник я, как все аиды, Четыре сотни тяжких лет. Мы оставляем пирамиды, Как исторический свой след.
Но впереди грядёт свобода, Не наступая вновь на грабли, Я буду со своим народом Раба выдавливать по капле.
В изгнании мужал народ, Познав с лихвой почём фунт лиха. Поскольку понял он, был вход, То, несомненно, есть и выход.
Нет ничего свободы выше И потому скажу я гибко: Вчера из женщины я вышел, А завтра - выйду из Египта.
ДЕНЬ ИСКУПЛЕНИЯ
Я на Земле Священной - гость, Но не считай меня капризным И запиши меня, Господь, В Твою Святую Книгу Жизни.
На голову надену кипу На руку левую - тфилин. В День Искупления Yoм Кипур Молитвой голос мой усилен.
Пред каждым за свою вину Прошу простить, вздымая руки. Господь, впиши мою жену, Впиши детей моих и внуков.
Прошу об этом каждый год, (Мой дух всегда надежда греет), Впиши свой избранный народ - Отдельно каждого еврея.
Прости, не знаю, как начать, Но выскажусь я, тем не менее, Поставь, Господь, свою печать, Чтоб никаких, затем, сомнений.
|