"Пришедшего убить тебя упреди и убей его (сам).

                                                               Мидраш Раба, Бамидбар, гл.17, Галаха 25

Раскалённое докрасна солнце закатилось за дома, жара сменилась духотой, полчища комаров вылетели на кровавую охоту. Джош непрерывно хлопал себя по голым рукам и лицу, отбиваясь от наглых кровопийц. За этим занятием он не заметил, как рядом с ним на скамейку кто-то сел.

- Покоя не дают проклятые. Верно?

Огромного роста парень в белой майке, джинсах и бейсбольной кепке.

- А вас не кусают? - буркнул Джош. - Вон у вас руки и плечи открыты.

- Не, меня не трогают. Им черная кожа не нравится. Это дискриминация, но я не против.

Собеседник громко засмеялся своей шутке. Улыбка у него была белозубая, обаятельная, лицо открытое, волосы заплетены в мелкие косички.

Джош почувствовал себя неловко. На эту фразу следовало бы как-то отреагировать  - ну, дать понять случайному собеседнику, что он осуждает дискриминацию, что он принципиально против... и т.д. Но с другой стороны, это всего лишь шутка, и глупо всерьёз произносить речи. Джош напрягся и сказал:

- Вы правы, это, наверное, единственный вид дискриминации, с которым можно не бороться.

Получилось неплохо: вроде бы шутка, но правильная мысль и выражена твёрдо.

- Хороший вечер, если бы не комары, - заметил собеседник. И без всякого перехода: - Не найдётся закурить?

- Извините, не курю. - Джош придал своему голосу нотки искреннего сожаления.

- А то курить охота. Не могли бы вы дать мне доллар, сэр?

- Конечно, конечно - поспешно сказал Джош, привстал и вытащил из заднего кармана бумажник. Он хотел было извлечь долларовую ассигнацию, как парень вырвал бумажник, раскрыл его и вытряс содержимое на скамейку:

- Что-то у тебя тут не густо...

Он собрал деньги - долларов двадцать - и сунул в карман джинсов. Джош ожидал, что после этого он вскочит и убежит, но ничего подобного не произошло: выпотрошив бумажник, он принялся разглядывать его содержимое:

- Ага, водительские права. Как? Джошуа Латскер? Голдберг, значит... - Он хохотнул. - Что ж денег у тебя в лопатнике так мало, Джош, а? Ты где работаешь?

- Слушайте, хватит вам! Забирайте деньги и уходите. 

- А то... что? Полицию вызовешь? Ну, попробуй...

Он извлёк из кармана большой складной нож, покрутил его перед носом Джошуа и спрятал обратно.

- Так где ты работаешь, а, Джош? Я тебя спрашиваю, а ты не отвечаешь.

- В финансовой компании, - выдавил Джошуа. 

- Ого! Наверное, тысяч сто в год гребешь. Или больше? А я вот хотел на работу устроиться, так меня рабочим в супермаркет - лучшего не предложили. Ящики таскать за гроши. Вот она, дискриминация. А ты говоришь - комары...

Джош почувствовал раздражение:

- А какое у вас образование, позвольте узнать? Я вот, к примеру, университет кончил, степень магистра по экономике имею. А вы где учились?

Парень покачал головой и усмехнулся:

- Учился? Я скажу, да тебе не понять. Вот ты когда в университет ходил, где ты жил? Понятное дело: у папочки-мамочки. На всём готовом. И за университет они платили, так? А у меня мать джанки, а отца и вовсе нет. И две сестры младшие. Кто за мой университет мог платить, как ты думаешь, Голдберг?

- Ну, не обязательно университет. Можно ремеслу какому-то выучится...

- Когда? Я в пятнадцать лет в тюрьму сел. За наркотики. Не для себя - для матери: она совсем загибалась... И попался вместе с дилером, у которого покупал. Ну, дилер отмазался, а я влип. Четыре года отсидел. А ты меня поучаешь: "почему не учился? " - Он опять усмехнулся. - Ты меня с собой не сравнивай.

- Нет-нет, я всё понимаю... - Джош хлопнул себя по лицу - раздавил комара. - Я всё это понимаю, что значит родиться в бедности. И потом - дискриминация, она всё еще существует, это факт, и здесь надо признать...

- Ни хрена ты не понимаешь, крекер долбанный, - прервал его парень. - Все вы болтать горазды, вас послушать - вы такие добрые ... Ладно, ты где живёшь?

- А что?

- А вот что: позвони по мобильнику жене и скажи, чтобы принесла сюда денег, побольше, а то живым отсюда не уйдешь Понял?

Он выразительно похлопал по карману, где лежал складной нож.

- Дома никого нет. Жена уехала с дочкой на всё лето в Вермонт.

Парень с досадой плюнул на землю:

- Так у тебя еще и дача? Ничего себе живут белые ублюдки... Но ты от меня так просто не уйдешь, Голдберг, имей это в виду.

Джош ничего не ответил, только огляделся вокруг. Ни живой души. В этот парк и в середине дня люди стараются не ходить, а уж после захода солнца... "Черт занёс меня сюда, ведь тысячу раз говорили, что нельзя", подумал Джош тоскливо. И раздавил комара на лбу.

- Мы вот что сделаем, - сказал парень и хлопнул ладонью по скамейке. - Ты в этом доме живешь?

- Нет, вот в том, подальше.

- Слушай внимательно. - Он вынул из кармана нож и раскрыл его. - Видишь, семь дюймов стали, острая, как бритва. Так что лучше делай, как я говорю, и не рыпайся. Мы сейчас пойдем к тебе в квартиру, и я сам разберусь, что там есть. Если будешь себя хорошо вести, останешься жив, обещаю.

Он поднялся со скамейки и дернул Джоша за рукав: "Вставай!". Затем снял свою кепку, прикрыл ею нож, и подойдя вплотную к Джошу, приставил к его груди остриё.

- Пошли! Не спеша.

Так они и двигались - рядом, почти обнявшись, и при каждом шаге Джош ощущал укол ножа под ребро, прямо против сердца.

В вестибюле дома, лихорадочно соображал Джош, всегда дежурит швейцар. Сегодня, скорей всего, смена Стивена. Он человек серьёзный, ответственный, он должен обратить внимание на странную пару. Надо попытаться подать ему знак: тряхнуть головой, подмигнуть или еще как-нибудь...

- В лифт не полезем, - сказал парень, - там могут оказаться люди, пойдем пешком по лестнице. Который этаж? Третий? Доберёмся. Только не вздумай подавать сигналы. Я-то убегу, а ты свои семь дюймов под ребро получишь. Слышишь?

В вестибюле швейцара не оказалось, и, вообще, было пусто.

- Давай живей на лестницу! - шепнул парень и подтолкнул Джошуа в спину.

На третьем этаже они остановились возле квартиры, и парень вслух прочёл табличку на дверях: "Джошуа и Джейн Латскер". Джошуа достал из кармана ключ и попытался открыть дверь, но замешкался: руки сильно дрожали.

- Что, Голдберг, совсем уделался? - засмеялся парень и вырвал у Джошуа ключ.

Они вошли в квартиру. Парень огляделся и снисходительно обронил:

- Неплохо, для трёх человек места хватает, а?

Он скользнул взглядом по картинам, коврам, мебели. "Крупные вещи он вряд ли будет выносить - подумал Джошуа.

- А где здесь у тебя сейф? Где ты деньги держишь?

- Сейфа у нас нет. А деньги и документы всякие мы держим в письменном столе в моём кабинете. Только много денег мы дома не держим, так сотню-другую.

В кабинете он потребовал открыть все ящики стола и начал тщательно их обыскивать. В среднем ящике, прямо сверху лежало несколько мятых  двадцатидолларовых ассигнаций.

- Это всё? Ты, сукин сын, мне голову не морочь!...

И он с силой ударил Джоша ногой в пах.

Джошуа вскрикнул - не столько от боли, сколько от неожиданности. Боль он почувствовал в следующий момент. Он скрючился, сел на пол. За всю жизнь его никто по-настоящему не бил, так, в детстве - шлепок, подзатыльник. Да и он, в сущности говоря, никого за всю жизнь не ударил. Конечно, он много раз видел сцены насилия в кино и даже пару раз в жизни, но сам ударить человека ногой или кулаком в лицо он определённо не мог. И никогда не пытался. А тут...  Даже больше, чем от боли, он страдал от унижения.

- Это только начало. Будет хуже, если не отдашь деньги.

Грабитель стал медленно, угрожающе медленно подходить к скрючевшемуся на полу Джошу. И вдруг Джош вместо страха ощутил такую захватывающую ненависть, какой раньше не испытывал и не знал, что такое возможно. Это было какое-то особое чувство, оно вовсе не слепило ("слепая ненависть" слышал он много раз), а наоборот, сделало его мысли необычайно ясными, направленными на одну цель...

- Ладно, ладно, - прохрипел Джошуа, продолжая корчиться от боли. - Вон в том ящике... да нет, в нижнем, который не выдвигается. Там в самой глубине приклеен к стенке пластиковый пакет. В нём деньги. Много денег.

- Ну, если обманешь...

Ящик не выдвигался, - парню пришлось опуститься на колени и заглянуть в глубину.

- Ни хрена не видно, - проворчал он и сунул голову вглубь ящика. В то же мгновение Джошуа вскочил на ноги и метнулся к стене. Там на фоне афганского ковра с незапамятных пор висело обильно инкрустированное, чернёное под старину двуствольное охотничье ружьё - экстравагантный подарок кого-то из друзей. С этим ружьём никто никогда не охотился, иногда из него стреляли по бутылкам, но только не в городе, а на даче, в Вермонте. Патроны, если только их не забывали купить, хранились рядом - в коробке на шкафу. Джош сорвал со стены ружьё, привстал на цыпочки и сунул руку в коробку. Господи, сотвори милость!.. Есть! Два последних! Он успел засунуть их в стволы как раз в тот момент, когда грабитель, матерясь на все лады, выбрался задом вперёд из ящика:

- Ты что, издеваешься? Где, черт побери, пакет с деньгами? Сейчас я тебе...

Но слова застряли в горле, когда он увидел нацеленные на него два ствола. Удивился он больше, чем испугался:

- Ты что, мужик? Ты спятил, что ли? Я же тебя не убивал, я только деньги...

- Молчи, сволочь! - заорал Джошуа не своим голосом. 

- Подожди, подожди. Возьми назад свои деньги, и давай разойдемся.

Он выбросил на стол скомканные двадцатки и сделал два шага к двери.

- Нет уж, никуда ты отсюда не уйдешь. Всё! Больше не будешь пить из людей кровь. Комар, проклятый! Вынимай свой нож из кармана. Ну, слышишь?

Парень нехотя повиновался.

- А теперь открой нож. Быстро!

- Зачем это? - подозрительно спросил он

- Поговори здесь, - прохрипел Джошуа и положил палец на курок. И когда парень раскрыл нож, выстрелил сразу из двух стволов прямо в голову.   

Буквально через несколько секунд в квартире уже были соседи и швейцар Стивен. Джошуа стоял на том же месте с ружьём в руках, но спокойная уверенность покинула его. Он нервно передергивал плечами, взгляд перебегал с лица на лицо: 

- Необходимая оборона. Это необходимая оборона, - твердил он беспрерывно. - Вы будете свидетелями. Необходимая оборона.   

Соседи, действительно, выступали свидетелями, но Джошуа Латскеру это не помогло. Еще до суда следователь легко "расколол" его: заставил признать, что нападавший, увидев нацеленное в него ружьё, испугался и готов был уйти подобру-поздорову.

- Все подтверждают, что деньги лежали на столе, то есть грабитель их вернул. А положение тела говорит о том, что он направлялся к двери. Что это значит? Что он отказался от своих преступных намерений. Такая ситуация не подходит под признаки необходимой обороны, - следователь тыкал пальцем в увесистый том. - Тут ясно сказано, что нападение должно реально угрожать жизни обороняющегося, оно должно начаться и еще не кончиться, а что мы видим в данном случае? Нападающий хочет уйти, а вы стреляете. Это не оборона, это умышленное убийство!  

Адвокат отстаивал версию необходимой обороны, но суд согласился с доводами обвинения, и Джош был признан виновным в "простом умышленном убийстве". Он получил наказание в виде одиннадцати лет тюремного заключения без права досрочного освобождения.

Все пять дней, пока шёл процесс, перед зданием суда бушевала толпа негров с плакатами и мегафонами. "Смертный приговор расисту! Смертный приговор расисту!" - требовала толпа.