События, которые здесь описываются, происходили в Лос-Анджелесе в середине 1970-х годов. Собственно, никаких особых событий на самом деле не происходило, и уж во всяком случае - никаких событий, заслуживающих вашего внимания, мой дорогой читатель. Просто, в один ясный солнечный день два молодых человека не спеша брели по одной из людных улиц Лос-Анджелеса, а точнее - Западного Голливуда.  Для тех, кто живёт или жил в Лос-Анджелесе, нет необходимости упоминать, что это был солнечный день, поскольку почти все дни в Лос-Анджелесе - ясные и солнечные. Людная улица могла быть еврейским Фейерфаксом или бордельной Санта Моникой, или даже Мелроуз, хотя в семидесятые годы Мелроуз не был такой улицей, которую стоило бы упоминать.

Два молодых человека были недавними иммигрантами. Они говорили друг с другом по-русски, а со всем остальным окружавшим их миром - на ломаном, мучительно не дававшемся им английском. Один из них, которого его друг называл Гришей, был высокий, худощавый шатен лет тридцати двух на вид. Он бы мог быть вполне привлекателен, если бы не странное, даже нелепое облачение, выдававшее в нём человека из какого-то непонятного мира. Другой молодой человек, по имени Миша, был увесистым, широкоплечим брюнетом примерно такого же возраста или чуть старше. В отличие от своего друга он был одет, как американец, хотя и с некоторым излишеством, держался уверенно и явно старался продемонстрировать эту уверенность своему спутнику, потевшему не столько от жары, сколько от испуга перед незнакомым миром.

К тому времени, когда начался этот рассказ, Миша и Гриша проходили мимо Макдональдса, одного из тех, которыми был полон Западный Голливуд, так же как вся Америка, а теперь уже и весь остальной мир. Макдональдс привлёк внимание наших героев.

            - Ну что, зайдём? - сказал Миша. - Ты не бойся, я здесь бывал, - добавил он, похлопав по спине своего друга, напуганного перспективой войти куда-то, где он не знал бы, что полагается говорить и как себя вести.

            Макдональдс был пуст в это время дня. За стойкой молоденькая, вяло жующая негритянка томилась от скуки и не свершившихся мечтаний её жизни.  Другая девушка, мексиканка, вытирала столы.       

            - Слушаю вас, - сказала негритянка, почему-то обращаясь не к Мише, а к Грише, который от этого испугался ещё больше и умоляюще посмотрел на друга.

            От друга пришло спасение.

            - Значит, так, - сказал Миша, закрывая Гришу спиной и демонстрируя свою уверенность и совершенство во владении английским языком. - Мы имеем два биг-мака. 

            - Окей, - сказала девушка и поставила галочку в блокноте. В те далёкие времена они ещё не тыкали пальцем в компьютер, а ставили галочки карандашом, как при колониализме. - Что-нибудь ещё?  

            - Да, - важно сказал Миша. - Мы имеем два больших кока.

            Конечно, Миша имел в виду кока-колу, но в его произношении сокращённое название кока-колы coke прозвучало как cock, что имеет совсем другое значение. Кто-кто, а уж вы, мой дорогой искушённый читатель, наверняка знаете, что это ужасное слово на жаргоне означает, пардон, фаллос.  

Девушка вздрогнула и слегка посерела лицом.

- Извините?

- Два больших кока, - подтвердил Миша.

            - Ты понимаешь, что он говорит? - сказала девушка, обращаясь к своей коллеге, которая к тому времени закончила уборку и вернулась за прилавок. 

            - Не очень, - сказала коллега. - Похоже, что он приглашает тебя на свидание. Надо позвать Карлоса.

            И, набрав в грудь воздуха, закричала:

            - Карлос!

            На её крик откуда-то из-за кулис появился невозмутимый, тяжелого сложения мексиканец. Внимательно оглядев наших героев, он обратился к Мише:

            - Чем я могу вам помочь, сеньоры?

            - Мы имеем два больших кока, - снова повторил Миша.

            - Можете гордиться, - сказал Карлос и, повернувшись к девушке, добавил: -  Не надейся. Они просто хотят две больших кока-колы.

            - Да, - подтвердил Миша. - Две кока-колы. Два больших кока.      

            Минуту спустя друзья сидели за столиком. Не переставая жевать, Миша сообщил с гордой улыбкой:

            - Это называется биг мак.  Как он тебе?

            - Колоссально, - признался Гриша. - Знаешь, я никогда в жизни не ел ничего вкуснее.

             - Ещё бы! Это Макдональдс, самый лучший ресторан в Америке. - Миша выглядел польщённым, так, как будто он лично владел Макдональдсом. -  Биг мак полагается есть с кетчупом. Иди, возьми себе кетчуп, вон на той стойке.

            - Сколько надо платить за кетчуп?

            - Нисколько. Это бесплатно.

            - Как бесплатно? - не понял Гриша.

            - А так. Бесплатно. Это Америка.

            - Колоссально! Сколько штук можно взять бесплатно?

            - Сколько хочешь.

            - Ну да! - с недоверием сказал Гриша. - Тогда почему ты взял только три?

            - Потому что мне больше не нужно.

            - Но ты же говоришь - они бесплатно.

            - Бесплатно.

            - Тогда почему ты не взял больше?

            - Не хочу.

            К этому моменту Гриша начал слегка раздражаться.

- Слушай, сказал он, заметно повышая голос, - не морочь мне голову. Я понимаю, что ты не хочешь больше, чем три пакетика кетчупа, можешь не объяснять. Но ты же говоришь, что они бесплатно. И что можно брать сколько угодно. Тогда почему ты не взял больше?

- Сколько раз я должен повторять? - сказал Миша, тоже раздражаясь и повышая голос. - Потому что я не хочу больше! Зачем я буду брать больше, если я не хочу?

- Ты что, меня за идиота принимаешь, что ли?! - Гришин голос уже звенел, как набат. -  Я знаю, что ты не хочешь больше, можешь не повторять! Но если они бесплатно, почему ты не взял пять? Или десять? А? Почему?

            - Тебе что, объяснить ещё раз? - Миша уже не говорил, а почти кричал. Лицо его порозовело. -  Ещё раз, да? Трёх раз тебе не достаточно? Ну хорошо, я объясню четвёртый раз. Я не хочу больше, чем три пакета кетчупа, понял? Зачем я буду брать больше?

            - Зачем? Ты спрашиваешь, зачем? - орал Гриша, размахивая гамбургером. -  Я тебе скажу, зачем! Затем, что ты врёшь! Люди не дураки! Если бы этот кетчуп можно было брать без ограничения, его бы здесь уже давно не было! На самом деле тут, конечно, следят за тем, сколько ты берешь! 

            - Идиот! - орал Миша в ответ. - Никто за тобой не следит! Люди, может, не дураки, но ты точно идиот!

            - Да? А ты, думаешь, такой умный, если на два месяца рaньше меня приехал? Ты сам и есть идиот!

            - Нет, не я, а ты!

            - Нет, ты!

            Девушки за стойкой притихли от страха, слушая этот истошный диалог на непонятном языке.

            - Боже мой, - прошептала одна. - Почему они так кричат?

            - Не знаю, - в ответ прошептала другая. - Звони в полицию.

            Не прошло трёх минут, как послышался вой сирены, перед дверью Макдональдса затормозила полицейская машина, и в зал вошли два рослых красавца в форме, с лицами, ничего не выражавшими, а точнее, выражавшими безразличие. Миша и Гриша притихли. Полицейские приблизились к их столу, и один из них произнёс монотонно, не унижаясь до интонаций:

            - Джентльмены, можно вас попросить пройти с нами?

            Они молча отвезли Мишу и Гришу в ближайшее отделение полиции, и велели ждать в комнате, где вдоль стен стояли деревянные скамейки в форме диванов, и за стойкой сидел человек в форме, который всё время писал, не обращая внимания на наших до смерти напуганных друзей.

- Ты знаешь, за что нас арестовали? - шепотом спросил Гриша.

            - Понятия не имею.

            - Я думаю, за кетчуп, - сказал Гриша. - Наверно, больше двух пакетиков нельзя брать. А ты взял три.

            - Может, ты и прав, - признался Миша.

            Пришёл один из двух невозмутимых полицейских, отвёл Мишу и Гришу в другую комнату и усадил перед своим столом.

            - Вы знаете, за что вас арестовали? - спросил он.

- Знаем, - поспешно ответил Миша. - Мы больше не будем.

            - Чего не будете? - не понял полицейский.

            - Ничего не будем. Вообще - не будем. Ничего.

- Вот что, ребята, - сказал полицейский без малейшей угрозы в голосе. Он явно начал понимать, с кем имеет дело. - Не знаю, как у вас в стране, а у нас тут, в Америке, не полагается кричать в общественных местах. Это может беспокоить других людей, понимаете? А теперь объясните, что произошло, что заставило вас так кричать.  

          Миша и Гриша испуганно посмотрели друг на друга и в унисон прошептали:

            - Кетчуп.

            - Понятно, - сказал полицейский. - Вам не хватило кетчупа. Это бывает, и я вам глубоко сочувствую. Но всё равно, вы могли это спокойно объяснить администратору, а не орать, как гиббоны в зоопарке. В крайнем случае, вы могли вызвать полицию, и вас бы немедленно обеспечили кетчупом в необходимом количестве. Понятно?

            - Понятно, - обречённо сказал Миша. - Нас посадят в тюрьму?

            - Ишь, чего захотели, - сказал полицейский. - Там и без вас хватает. Валите-ка по домам.

            И наши друзья, не веря своему счастью, вылетели на улицу.

            ... Много лет прошло с той поры. Много десятков лет. Миша и Гриша прожили в Лос-Анджелесе счастливую жизнь, растолстели, разбогатели, состарились, но никогда больше не повышали голос в Макдональдсе. Впрочем, они там и не бывали.