Магазин открывался в десять, но покупатели, вернее, покупательницы, появлялись где-то часам к двенадцати - после того, как отправят мужей на работу, детей в школу, позавтракают, завершат утренний туалет и нанесут подругам неотложные визиты по телефону. Ронни это знал и приходил в "Левандро" к одиннадцати тридцати. Первым делом он разыскивал миссис Глусски, почтительно здоровался, справлялся о самочувствии супруга, выслушивал её соображения о погоде и о падении нравов молодёжи. Последнее относилось к продавщицам, которые сменялись в "Ливандро" с ужасающей быстротой, а миссис Глусски как главный менеджер была ответственна за кадры.

Утренняя беседа длилась недолго: их обоих, и миссис Глусски, и Ронни, ждали дела. Она уединялась в своём офисе, а он не спеша обходил весь магазин, отдел за отделом. Цель утренней беседы с миссис Глусски состояла в том, чтобы продавщицы видели, что он приятельствует с мадам менеджер, - теперь эти дуры не посмеют слишком открыто выражать ему своё презрение и мешать работать.

Девизом "Левандро" было "Постоянно украшайте ваш дом". Для этой цели магазин предлагал... чего только он не предлагал! Шкафы, шкафчики, тумбочки, столики кофейные и журнальные, вазы всех цветов и размеров из хрусталя, фарфора, керамики, металла, цветы искусственные и засушенные, сервизы чайные и кофейные, коврики, этажерки, японские ширмы, картины в рамах и рамы без картин, кресла всех Людовиков всех эпох (копии, разумеется), вешалки, полки, стенды для зонтиков, причудливые подсвечники и свечи... всего не перечислить. Всё это было расставлено на большой площади магазина по уютным закоулкам уютными группами, и покупателям (это были, в основном, женщины среднего возраста) доставляло удовольствие бродить по торговому залу, как по музею.

Обойдя магазин, Ронни обычно располагался в кресле недалеко от входа; этот тип кресла назывался "саванарола" - то ли из-за того, что флорентийский проповедник действительно сиживал в подобном, то ли потому, что суровый вид раскладного кресла с жёстким сиденьем без спинки соответствовал мрачному образу обличителя богатства и роскоши. Сидеть было неудобно, но отсюда Ронни мог видеть каждого входящего.

За два года работы по этой части он накопил достаточный опыт и мог отличить с первого взгляда потенциального клиента. Вернее, клиентку. Тут имело значение всё: возраст, внешность, как она одета, какие на ней украшения, на какие товары она обращает внимание, как общается с продавщицами. Некоторое время Ронни незаметно наблюдал за ней, а потом под каким-нибудь предлогом заговаривал. Надо сказать, внешность у него была весьма располагающая: высокий блондин двадцать трёх лет, крепкие плечи, обтянутые трикотажной рубашкой-поло, длинные ноги в узких джинсах и обаятельная белозубая улыбка. Потенциальная клиентка, как правило, легко вступала в разговор, обсуждая особенности какой-нибудь ширмы или каминных щипцов, - американский этикет не только считает это допустимым, но даже осуждает человека, который уклоняется от разговоров в общественных местах; невежливо не ответить, когда к тебе кто-то обращается, пусть даже незнакомец. Почувствовав, что собеседница замечает его мужские достоинства, Ронни менял тему, переходя на кулинарию, или вина, или купание в бассейне, или театр - в зависимости от того, какую личность он угадывал за внешностью незнакомки. Следующий шаг был самым трудным: теперь надо дать ей понять, что речь тут идёт не о банальном флирте, а о сделке по оказанию своего рода услуг, и сделка эта имеет определённые условия - в частности, плату за обслуживание. Осознав, что именно имеется в виду, женщины порой обижались, чувствовали себя оскорблёнными, уходили чуть ли не со слезами на глазах. Но постепенно Ронни понял простую вещь: чтобы избежать или хотя бы свести к минимуму неудачи, следует вступать в контакт с женщинами не слишком молодыми и не особенно красивыми - с такими договориться куда проще. Хотя выполнить главную часть работы труднее...

Вот почему он встрепенулся, когда в магазин вошла небольшого роста толстуха в красном платье. Эта дама соответствовала искомым требованиям: ей явно было за пятьдесят и красотой она не блистала. Верный своей тактике, он некоторое время следовал за ней по магазину. На этой стадии важно было не поддаться естественному мужскому порыву мысленно раздеть её догола и увидеть "внутренним взором" жирные плечи, обвислый живот, гофрированные ляжки - так можно провалить всю операцию. Потом, когда дело дойдёт до дела, надо действовать быстро и решительно, не давая ей раздеться. Так легче, он знал это из своего двухлетнего опыта.

В дальнем углу магазина дама остановилась перед морским пейзажем в массивной раме. Улучив момент, Ронни приблизился к ней:

- Я тоже любуюсь этим пейзажем. Как вы думаете, он подойдёт для загородного дома?

Она никак не отозвалась на замечание по существу. Посмотрев на него внимательно, сказала:

- Так это вы, Ронни.

Не спросила, а сказала утвердительно. Он не особенно удивился: скорее всего, какая-то из его прежних клиенток рассказала ей о его выдающихся качествах, а также объяснила, где его найти. Собственно, это был единственный вид рекламы для его бизнеса.

- Да, я Ронни.

Она извлекла из сумки визитную карточку и подала ему со словами:

- Вот возьмите. Здесь адрес и телефон. Вами интересуется один очень серьёзный человек. Он хочет говорить о деле. Позвоните ему и приходите.

Раскачивая широкими красными бёдрами, она поспешила к выходу. На визитной карточке Ронни прочёл: "Роберто Мартинелли. Эскорт-сервис д'Артаньян".

Время перешло за полдень, но Лола была в халате и шлёпанцах на босу ногу. Седоватые волосы со следами многих разноцветных покрасок были собраны в пучок на затылке, через распахнутые полы проглядывали ноги в синих пятнах и паутине вен.

- Заходи, заходи, - пригласила она Ронни и очистила место на уголке дивана, заваленного всяким барахлом. - Присаживайся. Кофе пить будешь? Тогда извини меня, я ещё не завтракала.

Она сходила на кухню и вернулась с огромной кружкой кофе и булкой. Медленно опустившись в кресло напротив Ронни, она пробормотала молитву и приступила к еде. На колени к ней тут же прыгнула кошка по имени Кочка и принялась тереться носом о халат, громко мурлыкая и подрагивая хвостом. Лола предложила ей кусочек булки, кошка понюхала и брезгливо фыркнула.

 - Так почему в такое время ты не на работе, а, Ронни? - спросила Лола. - У тебя что-то произошло?

Говорила она с сильным акцентом, как будто жила в Америке совсем недавно. На самом деле, она въехала в страну много лет назад, четырнадцатилетним подростком. Её родители погибли в годы войны в нацистском лагере, она осталась одна, и тогда её разыскала тётка из Нью-Йорка. Вскоре после того, как Лола приехала, тётка умерла. Лола осталась круглой сиротой, без языка и без единого знакомого человека. Случайные люди сдали её в городской отдел семейных служб. Там установили, что девочка говорит по-чешски. Потом пошли детские дома, школы-интернаты и тому подобные учреждения, откуда она, в конце концов, сбежала в возрасте шестнадцати лет. Как она могла выжить на улицах мегаполиса, чем прокормиться? Она сошлась с уличной шпаной и, в конце концов, занялась проституцией. Эта профессия поддерживала её в течение последующих тридцати лет. Порой приходилось тяжело, она переносила и побои, и болезни, и тюрьму... Одно время у неё был муж, но прожила она с ним недолго, он умер. Каким-то образом ей удалось скопить немного денег, и, по её выражению, она "вышла на покой". Жила она очень скромно, но за квартиру платила регулярно, и на еду и автобус ей хватало. Она снимала квартиру в том же доме, что и Ронни, только этажом ниже. Они познакомились и стали, можно сказать, друзьями. Во всяком случае, Ронни очень ценил её советы - как житейские, так и профессиональные.

В этот раз он тоже пришёл к ней за советом, ведь она знала в городе всех, кто имел отношение к бизнесу подобного рода.

- Тут такое дело... - Ронни достал из кармана визитную карточку и прочёл: - "Роберто Мартинелли". Кто такой? Ты знаешь его?

Лола на секунду зажмурила глаза, потом посмотрела на потолок:

- Нет, не припоминаю такого. Ну-ка дай сюда карточку. О-о-о! Да это же Боб! Конечно, знаю. Все зовут его д'Артаньян - по имени его бизнеса. Мужской эскорт. Я тебе рассказывала: у него мой Ларри одно время работал, благослови, Боже, память праведника.

Последнее время Ронни замечал, она стала вроде бы религиозна: в разговорах то и дело поминала Бога, молилась перед едой, соблюдала посты и праздники и даже изредка ходила в синагогу - "еврейскую церковь", как объяснила она Ронни.

- Мне его карточку дала какая-то женщина. Зайди, сказала, дело к тебе есть.

- Такая кругленькая, черноволосая, ходит вразвалку? - встрепенулась Лола. - Это его жена, Стелла. Помогает ему в бизнесе. "Важное дело"? Скорее всего, он предложит тебе работу, ему постоянно нужны люди: мужчины долго не держатся. Поработает пару лет - и всё, больше не может. Это не то, что мы...

Она грустно вздохнула и задумалась. Вспоминала, наверное, своего Ларри.

- А стоит мне принять его предложение? Если, конечно, он предложит.

Она пожала плечами:

- Скорее всего предложит, зачем бы ещё ты ему понадобился? А вот стоит ли тебе идти к нему работать - это надо подумать. Подвинь мне пепельницу, пожалуйста.

Она закурила сигарету, затянулась несколько раз. Кошка недовольно тряхнула головой.

- Видишь ли, - заговорила Лола раздумчиво, - он работает с постоянными клиентами. В основном богатые вдовы, но и замужние попадаются. Публика требовательная и капризная. Зато заработок надёжный. Не знаю, как тебе будут платить, но уверена, что получится гораздо больше, чем ты зарабатываешь сейчас. Хотя, с другой стороны, ты сейчас сам себе хозяин: работаешь, сколько хочешь, и сам себе выбираешь клиентов. А у д'Артаньяна строгие правила: отправляйся, когда прикажут и к кому прикажут. Он отказов не терпит. А попадаются такие клиентки... Так что не знаю, стоит ли тебе наниматься к нему, - как бы подытоживая свою речь, она пустила в потолок струю дыма. - Только ни в коем случае не ссорься с ним: он человек жёсткий, опасный. Похоже, с мафией связан.

Однако вышло так, что именно этого главного совета Ронни не послушался...

В приёмной его встретила знакомая уже толстуха, только на этот раз она была не в красном, а в жёлтом платье.

- Ага, Ронни пришёл! Посиди здесь минутку, д'Артаньян сейчас тебя примет.

Хозяин был приветлив:

- Так ты и есть Ронни? Очень приятно познакомиться!

Он вышел из-за стола, беззастенчиво оглядел парня со всех сторон, одобрительно кивнул головой и предложил сесть. Сам он остался стоять - невысокий, кряжистый, почти квадратный в двубортном костюме.

- Сколько тебе лет? Двадцать три? Очень хорошо! Но думать о будущем надо смолоду. Верно? Не всегда тебе будет двадцать три, и не всегда ты сможешь вертеться в "Левандро". Я тебе предлагаю работать у меня.

Д'Артаньян сделал паузу, ожидая, пока собеседник отреагирует на его слова. Не дождавшись ответа, он продолжил:

- Условия у меня хорошие, можно сказать, замечательные. Ты будешь получать половину того, что платит клиент за твои услуги. Размер платы устанавливаю я в переговорах с клиентом. Я же нахожу клиента, тебе об этом заботиться не надо. Все расчёты с клиентом произвожу я, деньги ты получаешь только от меня. Запомни: из рук женщины ты деньги не берешь и вообще о деньгах с ней никогда не говоришь. Понял?

Он опять сделал паузу. Ронни по-прежнему молчал.

- Это не всё. Фирма, то есть я, даёт тебе ряд дополнительных льгот. Мой портной сейчас снимет с тебя мерку, и через неделю у тебя будет гардероб, как у английского принца. В рубашке и джинсах будешь разве что в саду копаться. Но гораздо чаще тебе придётся сопровождать даму в ресторан, в театр, на выставки... Тут уж никаких вольностей: я научу, как следует одеваться. Понятно? А ещё очень важная вещь: регулярные медицинские осмотры. За счёт фирмы, разумеется. И лечение тоже за наш счёт, если ты заболеешь на работе - заразу какую-нибудь подцепишь, конкретно говоря. Видишь, прав у тебя много, а обязанность одна: по моему указанию обслуживать клиента в тех пределах, о которых я тебе скажу. И никаких отказов я не принимаю, ни по каким причинам. Ты профессионал и обязан выполнять любую работу! Понятно? Вот таковы условия. Согласен?

Картина становилась всё яснее, и чем дальше, тем меньше всё это нравилось Ронни. Выглядело так, что он попадал в полное рабство к этому жёсткому человеку. Даже костюм самостоятельно нельзя выбрать. Впрочем, костюм - мелочи, гораздо хуже то, что этот д'Артаньян хочет контролировать все стороны отношений с клиентом, в том числе финансовую.

- Мне думается... ну, исходя из моего опыта... - начал Ронни несмело, - может быть, лучше было бы не определять заранее характер услуг - ведь всё это может по ходу дела меняться... Например, договор был сопровождать, допустим, в ресторан. А проводил я её домой после ресторана и... возникла новая ситуация.

- В таком случае на другой день она свяжется со мной, и мы договоримся о вашей новой встрече - уже на других условиях. Вот как это работает у нас. И не думай, что если ты установишь с ней отношения за моей спиной, я об этом не узнаю. Непременно узнаю, у меня для этого есть надёжные способы.

Ничего себе, подумал Ронни. От такой жизни деньгам не обрадуешься. Он явно приуныл, что не осталось незамеченным его собеседником.

- А как ты считаешь? - д'Артаньян повысил голос. - Я нахожу клиентов, я тебя одеваю-обуваю, я с тобой вожусь в случае болезни... И я не заслужил половину? Ну, знаешь... Впрочем, тебя никто не неволит, здесь свободная страна. Не хочешь - не надо. Я без тебя жил и буду жить, а вот на тебя ещё посмотрим... Кстати, запомни одну вещь: здесь моя территория, я в этом районе работаю много лет, мы с другими дилерами соглашение заключили. Я долго терпел тебя, а теперь хватит. Убирайся куда хочешь, но в "Левандро" не появляйся. Ты предупреждён.

И он ткнул пальцем в Ронни. Палец выглядел, как нож.

Вечером того же дня, когда Ронни укладывался спать, к нему постучалась Лола.

- Ну что? Говорил с д'Артаньяном? - спросила она, едва войдя в комнату.

- Сволочь он изрядная, - мрачно ответил Ронни.

Она тревожно взглянула на него и без приглашения села на черный продавленный диван:

- Что произошло? Рассказывай.

- Да рассказывать особенно нечего, - Ронни продолжал стоять. - Он такие условия предлагает - кроме как рабством, никак не назовёшь. Серьёзно. Ну да, он даёт мне клиента. Но сам определяет, что я должен делать и за сколько. А цены у него должны быть высокими, ведь он половину берёт себе. Пятьдесят процентов накладные расходы. Подумай, что это значит! Одни богатые старухи могут позволить себе такую плату, вот что! Когда я сам вижу клиентку, я могу на взгляд определить, насколько трудна работа, а тут всё он будет решать. Нет уж, не нужны мне от него заработки и королевский гардероб.

- Так откажись. Спасибо, скажи, но меня не устраивает. Только вежливо.

- А он мне грозить начинает. Это, говорит, моя территория, я тебя не потерплю. В "Левандро", говорит, лучше не появляйся, а то плохо будет.

Лола посмотрела на него полными ужаса глазами:

- Сволочь какая, сукин сын, мне Ларри много раз говорил. Что ему с тобой делить? У вас клиенты разные. Зачем ему нужны твои "футбольные мамы"? Просто сволочь, - она покачала неопределённо-серыми кудельками и добавила: - А в "Левандро" больше не ходи, не связывайся, он на что угодно способен.

Но Ронни не послушал свою наставницу. Нельзя так легко сдаваться, думал Ронни. Да и вряд ли он узнает. Запугивает просто так, думает, на пугливого напал. И Ронни опять пошёл на работу в "Левандро". А на третий день в дальнем конце магазина его как бы случайно толкнул какой-то бритый наголо тип. Ронни недовольно посмотрел на него, ожидая извинения, но тот, отвернувшись в сторону, тихо и отчётливо проговорил:

- Тебя предупреждали. В последний раз говорим тебе...

И спокойно удалился.

- Это серьёзно, я их язык понимаю, - сказала Лола, выслушав о столкновении с бритоголовым. Она была взволнована: - Я тебе говорила, чтоб не ходил в "Левандро". Ты с огнём играешь. Неважно, что на самом деле ты ему не конкурент. Он просто хочет отомстить тебе за отказ. Он обидчивый и мстительный.

 - Что же мне делать? Таких мест, как "Левандро", немного. Да и клиентура у меня там уже сложилась...

 - Найди что-нибудь. Ты пробовал бутики на бульваре Керси?

Ронни махнул рукой:

 - Там народу почти не бывает. Так, зайдут три-четыре покупательницы за целый день... Должен быть большой магазин, как универмаг, но дорогой, чтоб публика поприличней.

Подумали и решили попробовать "Нюман-Маркус".

Дело как будто пошло неплохо. Не так, как на прежнем месте, но всё же перспективы намечались. Но вдруг в один прекрасный день он столкнулся нос к носу с тем бритым типом. На этот раз бритоголовый взгляда не отводил, а наоборот, приблизил свою рябую морду вплотную к Ронни, обдав его запахом винного перегара и одеколона:

- Ты опять?.. - спросил он тихо.

На этот раз Ронни испугался:

- Но это же не "Левандро", я туда больше не хожу, - залепетал он жалобно.

- Не смей появляться во всем Оквуде, это не твоя территория. Ещё раз тебя засеку, будет плохо.

Услышав об этом происшествии, Лола пришла в неистовство. Она ругалась последними словами, проклинала д'Артаньяна по-английски, по-чешски и по-еврейски. А потом сказала:

- Тогда вот что. Он сам меня довёл, я не хотела. Но теперь я пойду к нему и скажу, что кое-что про него знаю, мне мой Ларри рассказывал. На такие дела срока давности не бывает. И если он, сволочь такая, не оставит тебя в покое...

- А для тебя это не опасно? - встревожился Ронни.

- Наплевать на него. Что он мне сделает?

На следующий вечер Ронни вернулся домой поздно - он иногда заходил в бар под названием "Гиппо", где собирались друзья и товарищи по профессии. У себя дома он застал Лолу, она дремала на диване. В этом не было ничего необычного: Ронни давно дал ей ключ от своей квартиры: она заходила к нему в его отсутствие прибраться и оставить какую-нибудь еду.

- Еле дождалась, - заговорила она возбуждённо. - У меня новости. Я сегодня с д'Артаньяном виделась.

- Ну да?

- Представь себе... Да ты садись, я всё расскажу.

 Её лицо светилось гордостью победителя.

- Значит так, - она щелкнула зажигалкой, закурила. - Пришла я к нему в офис часа в два. Стелла меня сразу узнала, бросилась обнимать. "Где ты пропадаешь?" и всё такое. Он тоже приветлив, усаживает в кресло, сигаретой угощает. "Чем, говорит, могу быть полезен?". Я сразу к делу. "Оставь в покое Ронни", - говорю. Он слегка удивился. "Тебе-то он кто? Правнук, что ли?" "Не твоё дело, - говорю. - "Отстань от мальчика". Тут он стал смеяться: "Ты, говорит, сентиментальна, как старая блядь". Я говорю: "Я и есть". Он говорит: "Мне этот паскудник бизнес портит". Про тебя, значит. Я говорю: "Ерунда, у вас разные клиенты". Он говорит: "Это моя территория". Я говорю: "А он в соглашении вашем не участвовал". Так мы спорим слово за слово. Мне это надоело, я взяла и выложила: "Помнишь то дело с чикагским ювелиром и его женой? Не притворяйся, мне Ларри всё рассказал. Всё, как было, кто участвовал, куда сбыли - всё-всё. Так вот, если ты тронешь мальчика, я в тот же день пойду в ФБР. Ларри уже ничего не будет, благословенна память праведника, а ты можешь здорово погореть". Он это услышал и в лице изменился. "Ладно тебе, - говорит, - мы же свои люди. Давай по-хорошему". "Давай, - говорю. - Ты оставь в покое Ронни, и я буду молчать". На том и расстались.

Она с победным видом посмотрела на Ронни:

- Ну как? Годится на что-то старая рухлядь Лола?

- Не знаю, что и сказать, - Ронни был искренне тронут. - Как ты не побоялась? По гроб жизни твой должник...

- Ладно... Что сумела, то и сделала. Я думаю, ты можешь смело возвращаться в "Левандро". Он тебя за милю обходить будет.

Ронни действительно вернулся в "Левандро". Миссис Глусски по-прежнему была с ним любезна, продавщицы по-прежнему высказывали ему своё презрение, но самое главное: старые клиентки его не забыли и мало-помалу возвращались.

Ронни старался не перетруждать себя и обычно в середине дня приходил домой отдохнуть. На этот раз, подходя к дому, он увидел небольшую толпу народа и две полицейские машины. Вход был перегорожен жёлтой лентой. Сердце у Ронни бешено застучало. "Я здесь живу, я здесь живу!" - закричал он, и полиция впустила его в дом .

Дверь в Лолину квартиру была распахнута, в комнате суетилось несколько полицейских в форме и в штатском. Лола, вернее, её тело, лежала в спальне на кровати. Лицо было укрыто простыней, из-под халата высовывалась молочно-белая нога, покрытая синими пятнами и паутиной вен.

- Вы Ронни, сосед из верхней квартиры? - детектив в штатском тронул его за плечо. - Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Ронни был как в полусне. На вопросы отвечал механически и, прервав детектива, сам спросил:

- Как вы думаете, это могло быть убийство?

Детектив взглянул на него, как на слабоумного:

- В том-то и дело, что убийство. Её задушили в кровати, на шее следы. Я и спрашиваю вас: были ли у неё враги? Ну, люди, с которыми у неё какие-то счёты? Вы с ней дружили, все тут говорят. Может, она вам рассказывала?

Ронни напрягся, кровь бросилась ему в лицо. Он перевёл дыхание и как можно тверже сказал:

- Нет, никого такого не было. Никого не подозреваю. Понятия не имею.

Уходя, он обратил внимание на Кочку. Она сидела на руках у полицейского, громко мурлыкала и терлась носом о форменную куртку.