| |
Из цикла "Четыре сказки для тёть и дядь" - 2
СКАЗКА ВТОРАЯ. ПОСЛЕДНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ СИНДБОРИ-МОРЕХОДА.
...Как-то жил в славном городе Медине один мусульманин честный, по имени Синдборя, а по кличке - Мореход. Служил он ранее во флоте халифском, на крейсерской галере. А когда дембельнулся и в родную Медину вернулся, устроился куховаром в харчевню, ибо занимал во флоте должность важную, под названием кок, а потому умел знатно готовить. Ну, женился Синдборя на мусульманке по имени Хайка-ханум и вскоре двух мальчиков-погодков завёл. Однако жил Синдборя с семьёй скудно, каждый динар считал. Да и много ли заработаешь, вах, у жадного директора-хивинца! Но вот объявил Халиф Великий (да продлит Аллах его дни!) милость великую: разрешил подданным своим торговать свободно и повсеместно и назвал это малым и средним бизнесом. Правда, налог немалый, как водится, за дозволение положил. Подумал-подумал Синдборя, с Хайкой-ханум посоветовался и решил свою харчевню открыть, ибо надоело ему нищенское существование. Занял динаров, уплатил сколько нужно - ну, и в чалму кое-кому из знатных мусульман положил. Знал: без этой "смазки" никакое дело в халифате нашем славном не пойдёт. И открыл, наконец, свою харчевню. Пошли его дела поначалу неплохо: хорошо готовил шашлык, люля-кебаб, хаш, шиш-кебаб, плов, лагман, дорого не драл, и люд городской - и правоверные, и неверные, и атеисты, и даже агностики - стал столоваться у него. Долги понемногу отдал Синдборя и из нищеты проклятой стал наконец выбиваться. Но вдруг пригласили Синдборю в главную городскую мечеть. Старенький мулла попенял ему: вот, мол, все правоверные мечеть новую строят, сил и динаров на это не жалеют, а где же его вклад в это угодное Аллаху дело? Ай, нехорошо! Ссориться с муллой - плохо. Достал Синдборя кошель свой и взнос солидный на мечеть внёс. Вах! Прошло ещё несколько дней, и вдруг в харчевне появился мусульманин с длинным носом. Стал нос во все углы совать, ибо был то главный городской лекарь. Всё ему плохо показалось: и рукомойник не там висит, и мясо не с того барана взяли, и мангал не тем углём заправлен. И сказал, что властью, данной ему Халифом Великим (да продлит Аллах его дни!), за нарушение санитарных правил закроет харчевню, если... И пальцами прищёкнул. Ссориться с лекарем - плохо. Достал Синдборя кошель, динары отсчитал и в лапу дал. Вах! Прошло ещё несколько дней, и явились в харчевню двое городских стражников. Хорошо пообедали, а когда время расчёта пришло, заявили Синдборе, что властью, данной им Халифом Великим (да продлит Аллах его дни!), приставлены следить, чтобы всё по шариату-закону было. А если что не так - харчевню закроют, а Синдборю посадят в зиндан (тюрьму). Ай, надолго! Ссориться со стражниками - совсем плохо. Достал Синдборя кошель свой, динары отслюнил и опять уплатил. Вах! Прошло ещё несколько дней, и ввалились к Синдборе двое отставных борцов-парванов, огромных и свирепых, как дэвы (злые духи). Сказали, что согласны охранять Синдборю, семью и харчевню - ну, не бесплатно, конечно. А не захочет - семью в рабство продадут, харчевню сожгут, а самого - хыц! - зарежут. Побежал Синдборя к стражникам - не зря же приставлены за порядком следить? Выслушали те его и спрашивают: - Семья в порядке? - Да. - Харчевня не сожжена? - Нет. - Сам тоже вроде жив? - Вроде. - Так в чём дело? Нельзя законность халифскую нарушать, брателло (друг, брат). А если парваны - шайтан (чёрт) их побери совсем! - угрозу свою осуществят, вот тогда приходи с заявлением, и мы им сразу секир-башку сделаем. Если, конечно, поймаем. Нашёл Синдборя парванов, динары послюнил и опять уплатил... Вах-вах! Вечером достал свой верный абак (счёты). И получилось, что заработал он ещё меньше, чем у жадного хивинца. Не тянет харчевня на налог, муллу, лекаря, стражников и парванов! Целый день в жару аравийскую седьмым потом у мангала исходишь, а весь доход бездельникам уходит... Посоветовался Синдборя со своей женой, мудрой Хайкой-ханум, и сказала та мужу своему: не нужны в отечестве нашем такие труженики, как ты, никому, и смотрят на нас только как на дойную корову. Давай уедем на родину прадедов, в Иудею древнюю; может, хоть там оценят труд твой по-настоящему. Подумал-подумал Синдборя и понял, что права Хайка-ханум. Не будет здесь толку, амба! Пошёл Синдборя в контору халифскую с названием ОВИР. Ограбили там Синдборю в последний раз за отказ от гражданства халифского, помытарили-помытарили и выдали, наконец, бумажку святого зелёного цвета. Катись! Продал харчевню Синдборя и всё, что скопил трудом тяжким. Скарб на верблюда погрузил, семью в арбу усадил, сам на ослике устроился - и в Мекку святую поехал, чтобы оттуда на ковре-самолёте на свою историческую родину полететь. И полетел. Было это последнее путешествие Синдбори-морехода. А Халиф Великий (да продлит Аллах его дни!) на покинутой Синдборей родине новый фирман (закон) издал, суровый и справедливый: всем хапугам и взяточникам предписал разбой не чинить, тружеников-мусульман не обижать, а, наоборот, уважать. И самим трудиться честно, порядочно и безвзяточно. Вскоре настоящая жизнь наступит... О, Аллах!
|
|
