на главную очередной выпуск газета наши авторы реклама бизнесы / Сервисы контакт
флорида афиша что и где развлечения интересно полезно знакомства юмор
 
<Вернуться Владмели, Владимир
У врача
(Миннеаполис, США, конец 2010-х)

- После колоноскопии вы не должны принимать никаких важных решений, - сказала медсестра.

- Почему? Ведь зонд мне будут вводить не в голову, а совсем в другое место, - спросил я.

- Да, но предварительно вам сделают анестезию.

- Не надо никакой анестезии. Я хочу наблюдать, как вы проводите эту процедуру.

- Я передам ваши пожелания доктору, а пока раздевайтесь, ложитесь на левый бок и ждите. Вот вам пара тёплых одеял.

- Мне и одного хватит, - сказал я.

- Два удобнее, - возразила она, - положите одно между ног, чтобы там что-то было.

- Всё, что надо, у меня там уже есть.

- В таком случае второго одеяла не потребуется, - сказал врач, который зашёл в кабинет и слышал последнюю фразу. Это был мужчина среднего возраста со скучным лицом, явно лишённый чувства юмора. Он строго посмотрел на медсестру и спросил, всё ли готово.

- Да, - ответила она, - только вот пациент сказал, что он не хочет делать анестезию.

- Не хо-о-о-чет, - протянул доктор, - а в его медицинской карте написано, что в прошлый раз он очень плохо перенес колоноскопию.

- Этого больше не повторится, - пообещал я тоном юного пионера, уличённого в том, что он залил чернилами двойку в дневнике, - я очень постараюсь, потому что мне надо всё увидеть своими глазами.

- Правильно, - одобрил врач, - за последние годы зонд стал значительно меньше, и процедура не так болезненна, как раньше.

- А зачем она вообще нужна? - задал я вопрос, ответ на который и так прекрасно знал.

- Ну, например, если в кишке обнаружатся полипы, то мы их удалим и отправим на биопсию, - ответил доктор.

- А потом? - спросил я.

- Потом посмотрим, но поскольку вы ни на что не жалуетесь, то в худшем случае у вас рак в самой ранней стадии, а в вашем возрасте это неопасно.

- Почему?

- Потому что рак развивается медленно, и к тому моменту, когда достигнет критического уровня, вы уже умрёте от старости. Сколько вам лет?

- Много, - буркнул я, - но свою первую колоноскопию я ещё помню.

                                                                       ***

Делали мне её, когда я приехал в Америку. Мои знакомые уверяли, что если во время обязательной для всех эмигрантов медкомиссии сказать, что болят кишки, можно получить инвалидность, а значит, и пособие, которое позволит мне жить, не работая. Надо только хорошо притвориться.

Я решил не упускать такой возможности и очень натурально всё разыграл. Врач меня внимательно выслушал, осмотрел и сказал, что определить причину боли можно только после колоноскопии.

Я испугался, а друзья, подхихикивая, говорили, что я уже давно созрел для дефлорации.

Даже тогда, много лет назад, мне напоминали про возраст!

Им-то, конечно, легко было острить, но я нервничал. Я был молодой здоровый мужик, и при любой простуде мне казалось, что я умираю. Не убеждало меня и то, что остальные оставались живы даже после более серьёзных недугов. Состояние болезни было для меня настолько непривычно и казалось таким ужасным, что заболевая, психологически я страдал гораздо больше, чем физически. Я даже прививки никогда не делал, потому что боялся их больше, чем саму болезнь, но особенно я боялся уколов.

Началось это ещё в детстве, во время очередной эпидемии, когда для иммунизации в школу приехала бригада врачей: представительный мужчина и девушка лет семнадцати. Узнав, что именно она делает уколы, я так разнервничался, что моё волнение передалось ей, и она обратилась к доктору:

- Можно я отдохну, Николай Владимирович.

- Нет, - ответил он, - ты должна научиться преодолевать усталость, иначе ты никогда не станешь хорошим врачом.

Она наполнила иглу вакциной, заставила меня повернуться спиной и воткнула остриё прямо в лопатку. Я охнул и упал в обморок.

С тех пор, если мне надо было делать укол или сдавать кровь на анализ, я держал в руке ватку с нашатырём и то и дело нюхал её, чтобы не потерять сознание.

Понятно, что первая в моей жизни колоноскопия вызывала у меня ужас, но выглядеть трусом или аферистом я не хотел.

Накануне я должен был голодать и принимать какое-то сверхсильное слабительное, но от страха у меня было такое состояние, что никакого слабительного и не требовалось, а в кабинете я упал в обморок ещё до того, как мне сделали полный наркоз.

Никаких отклонений от нормы у меня тогда не нашли, инвалидность я не получил, и мне пришлось работать не до шестидесяти лет, как я бы это делал в Союзе, а до шестидесяти шести. С приятелями, которые советовали мне прикинуться больным, я больше не общался, а всем новым эмигрантам говорил, что обманывать американских врачей - себе дороже.

                                                                       ***

- Я смотрел вашу медицинскую карту, - прервал мои воспоминания доктор, - и выяснил, что вам делали колоноскопию, когда вы приехали из Советского Союза. Примерно в то же время я проходил ординатуру, и мне всего один раз пришлось сделать пациенту полный наркоз. Он так нервничал, что у него коленки дрожали, но никаких болезней у него не нашли.

- Наверно, это был я.

- Теперь уже не узнаешь, - сказал доктор.

- Почему же, - возразил я, - у вас должна сработать профессиональная память, посмотрите, может, вспомните, - я убрал одеяло, обнажив задницу.

- Не помню, - серьёзно возразил он, - вот когда я войду в прямую кишку, тогда скажу точно. Конечно, за прошедшие годы там наверняка что-то изменилось, но есть характерные черты, которые от возраста не зависят, так же, как голос у человека.

- Вы хотите, чтобы я подал голос?

- Нет, - без тени улыбки ответил он.

- Не буду, - согласился я, удостоверившись, что он начисто лишён чувства юмора, и шутить с ним опасно: ведь он мог обидеться и сделать со мной что угодно. К тому же я хотел увидеть, что находится в моей слепой кишке, и услышать его объяснения.

- Давайте начнём, - сказал он, и я впился глазами в экран, а он с немецкой педантичностью стал подробно всё рассказывать. Когда видеокамера оказалась рядом с сердцем, я увидел колебания стенок прямой кишки, а сквозь них, как мне показалось, и само сердце. Затем проход сузился, и доктор сказал, что это вход в тонкую кишку, но её он сегодня исследовать не будет, и мы продолжим путешествие по основному маршруту. Когда зонд остановился около части, которая была чуть краснее, чем соседние, врач сказал:

- Узнаёте?

- Нет, - ответил я.

- Здесь был аппендикс, и это всё, что от него осталось. Хорошая работа. Давно вам его вырезали?

- Давно, - ответил я.

                                                                       ***

Я со своими студентами собирал тогда картошку в каком-то глухом колхозе Тульской области. Вечером у меня начались боли. Я не придал им значения, но утром они стали невыносимыми. Бригадир отвёз меня в медпункт. Сестра поставила диагноз и позвонила в районную больницу. Пока за мной приехала скорая, я уже выл от боли.

Врач сказала, что нужна операция, что это вопрос жизни и смерти, и если всё оставить как есть, то будет перитонит, но бояться мне нечего, потому что у неё огромный опыт. Она здесь только тем и занимается, что принимает роды да вырезает аппендиксы. Затем она велела мне лечь, специальными наручниками пристегнула руки и ноги к столу и повесила перед лицом занавеску, чтобы я не видел, как она ковыряется в моих внутренностях. Я попросил её рассказывать, что она делает, но она ответила, что во время операции ей будет не до того.

                                                                       ***

На экране появились какие-то тёмные точки и, предупреждая мой вопрос, доктор-колоноскопист сказал:

- Это мелкие крошки непереваренной еды, а кажутся они такими большими, потому что проектор увеличивает всё во много раз.

- Во сколько? - спросил я.

- Не знаю, да это и неважно. Главное, что мы уже почти закончили, и я не видел у вас никаких отклонений от нормы. Я сейчас пойду в кабинет и посмотрю запись. Мне надо убедиться, что я ничего не пропустил, а вы пока отдохните.

Как только за ним закрылась дверь, сестра сказала:

- Ну что, отмучились?

- Да, - ответил я с облегчением. - А зачем ему надо смотреть ещё раз?

- Такой порядок.

- Сколько времени это займёт?

- Не знаю, у всех по-разному. Да вы отдыхайте, все неприятности уже позади, - сестра взяла у меня ватку с нашатырём и выбросила её в ведро для мусора, а я подумал: "Да, действительно, всё позади, у меня всё в порядке, я видел это своими глазами, и теперь меня уже никто не обманет. Ведь в Америке медицина - это бизнес, и для того чтобы содрать с пациента деньги, врачи могут навешать на уши любую лапшу, а потом делать никому не нужные дорогостоящие процедуры. Но я обошёлся без анестезии, преодолел страх, не упал в обморок и теперь точно знаю, что колоноскопия мне больше не понадобится. Я даже нашатырь не нюхал, чёрт подери! Вот что значит сила воли!"

В этот момент вошёл врач и сказал:

- Я внимательно посмотрел запись и понял, что пропустил два подозрительных пятнышка, тех самых, которые принял за крошки. Надо было взять их на биопсию. Конечно, можно всё оставить как есть и проделать процедуру через неделю, но лучше всё-таки повторить её прямо сейчас. Тогда вам не придётся ещё раз голодать и принимать слабительное. Желудок у вас уже пуст, вся подготовка проведена, даже ай ви (IV) сестра ещё не вынула. Анестезия вам не потребуется, вы уже доказали, что в состоянии обойтись без неё. И, кстати, мы с вами ещё раз проведём экскурсию по слепой кишке. Говорят, что повторение - мать учения. А поскольку всё случившееся - моя вина, я сделаю процедуру бесплатно.

                                                                       ***

Очнулся я от резкого запаха нашатыря. Доктор склонился надо мной, впервые за день он улыбался.

- Ну что вы, голубчик, - сказал он, - разве можно так волноваться. Я пошутил.

- Повезло вам, что после колоноскопии нельзя принимать важных решений, - ответил я, - а то бы вам не поздоровилось.

- Повезло, - согласился он и улыбнулся ещё шире. 


 
 

Владмели, Владимир
№173 Dec 2018

 

Our Florida © Copyright 2024. All rights reserved  
OUR FLORIDA is the original Russian newspaper in Florida with contributing authors from Florida and other states.
It is distributing to all Russian-speaking communities in Florida since 2002.
Our largest readership is Russians in Miami and Russian communities around South Florida.
Our Florida Russian Business Directory online is the most comprehensive guide of all Russian-Speaking Businesses in Miami and around state of Florida. This is the best online source to find any Russian Connections in South Florida and entire state. Our website is informative and entertaining. It has a lot of materials that is in great interest to the entire Florida Russian-speaking community. If you like to grow your Russian Florida customer base you are welcome to place your Advertising in our great Florida Russian Magazine in print and online.