на главную очередной выпуск газета наши авторы реклама бизнесы / Сервисы контакт
флорида афиша что и где развлечения интересно полезно знакомства юмор
 
<Вернуться Гуревич, Берта
В гостях у шамана
(Из серии рассказов "Из жизни сибирской глубинки")

Осенью 1941 года, вскоре после начала Великой Отечественной войны, я и моя старшая сестра, обе тогда ещё подростки, поехали с отцом из Баргузина, нашего районного центра, где мы жили, в отдалённый бурятский улус. Перед нами стояла задача приобрести национальные бурятские продукты: сыры, копченое мясо, сушеный творог, овечий жир. Отдельной строкой в наших планах значился кумыс - благотворный напиток из кобыльего молока. Все они были неповторимого вкуса, питательные, да и хранились долго. Но не о вкусностях в ту пору шла речь, к этой поездке подгонял нас голод. Одежды на зиму у отца не хватало, поэтому ещё планировалось приобрести для него теплый тулуп из овчины, унты, меховую шапку. Денег у нас для всего этого была самая малость. Надо сказать, что они и не были у бурят в большом ходу. В их кругу господствовал натуральный обмен, и в особом почёте были фотографии. На них мы и рассчитывали выменять желаемые нами вещи и продукты. 

Отец привёз с собой полный комплект всего самого необходимого в фотоделе. Были у него фотоаппарат с треногою, фотореактивы и фотобумага, всё необходимое для проявления. Буряты охотно позировали при съёмке и целыми семьями, и поодиночке, стараясь отправить снимки и на фронт, и родным, и даже близким за границу. По вечерам отец печатал фотографии, а утром разносил по улусу своим клиентам. Восторгу бурят не было предела, и они щедро расплачивались с ним за его труд.

Тот улус, куда мы прибыли, был большим и протяженным, с одиночными юртами и низкими деревянными домиками с соломенными крышами. Во всём был виден старый жизненный бурятский уклад. Жильё топилось по-чёрному кизяком, когда дым из печурки идет внутрь помещения и выходит наружу через приоткрытую дверь. Освещались лучиной от нагоревших углей. И мы повсюду замечали всеобщую нечистоплотность бурят, когда на многих из них видны были годами не стиранные халаты. Летом большинство ходило босыми. В ближайшей степи, где по буграм и впадинам зеленеет трава, паслись отары овец, стада коров, низенькие мохнатые монгольские лошадки и даже редкие верблюды. Повсюду бегали улыбчивые и шустрые дети с плетками в руках. Они и пасли весь этот скот. Ни школ, ни больниц в их округе не было. Кто хотел учиться, уезжал в районный центр. Заболевшие лечились травами у знахарей.

Нам было очень интересно побывать и в дацане. Так назывались здешние молельные дома, откуда доносились монотонные звуки молитв. И обязательно хотелось нам увидеть бурятских шаманов, про которых мы с детства много слышали. Мы были наслышаны о бурятских религиозных культах, знали о том, что у нас в Бурятии существует особый вид шаманизма. Самыми знаменитыми из них считались шаманы Баргузинской долины, которые якобы обладают особой степенью посвящения, имеют свои особые обряды и учения. По собственному желанию стать шаманом невозможно. Для этого требуется божественное ниспослание.

О шамане улуса, куда мы приехали, известном своей общественной и благотворительной деятельностью, о его учёности и магическом даре ходили разные слухи. Говаривали, будто бы он занимается духовным целительством, предсказывает многие события, а однажды в засушливый год смог даже вызвать дождь.

Шамана этого мы нашли не сразу. В обычное время он находился в дацане, но нам повезло, и мы увидели его сидящим поодаль, в тенёчке, на войлочном коврике-кумалане. Он негромко позванивал колокольчиком и периодически бил в свой бубен, почтительно кланяясь всем, кто проходил мимо. Громким голосом он созывал набожный народ на молебен. Одет наш шаман был в синий халат, натянутый по случаю холодной погоды поверх суконной курточки. Наголо бритую голову покрывал тюрбан, скрученный из цветастой бязи. Лицо у шамана было смуглое, скуластое, с бородкой. Сложения он был плотного, с немалым животиком при низком росте. Во время молитвы он часто понижал голос, причем настолько, что просто шевелил губами. Выглядел шаман добродушным и незлобивым. Про него рассказывали, что живет он в одиночестве, без семьи, но при народе. И поговаривали, что мечтает он о семье и счастливом браке, о детях. Но точно никто не знает, ибо шаман - это всегда вечная тайна. Старожилы говорили, что цену себе он знает, поскольку является шаманом потомственным. Ещё отец и дед его были шаманами и у бурят, и у монголов. Поэтому говорит он на обоих этих языках, хорошо владеет русским, знает в достаточной мере греческий и латинский, являясь достойным преемником своих пращуров. Родовой шаманизм как религиозное знание передается от отца к сыну. В молодости этот шаман много путешествовал. Он водил караваны верблюдов в Монголию и Маньчжурию, пас скот в своей округе, закалял тело и волю. И умел безболезненно ходить даже по горячим углям босиком.

Мы долго стояли перед ним в толпе желающих услышать его молитвы. Выяснили, что зовут его Бадмой, фамилия Гончиков. Отец наш, установив фотоаппарат, сфотографировал шамана и сидящим, и в полный рост. А тот охотно позировал в окружении поклонников. В знак благодарности шаман пригласил отца к себе, что явилось для нас с сестрой полной неожиданностью. Мы, конечно же, согласились. Ведь это очень большой почёт - попасть в гости к шаману.

Жил Бадма почти на выселках в деревянном доме с конусообразной крышей. По бурятским поверьям, с острия такой кровли уходят из дома любые беды. Везде вокруг его дома видна была зеленая трава. В отдалении стоял колодец. Шаманский двор обнесён был высоким штакетником, на котором сушилась одежда. Когда мы вошли в дом, Бадма жестом указал на выход служке - молодому буряту. Тот раскланялся с нами и тут же вышел из дома. Внутреннее убранство дома роскошью не отличалось. Жил шаман по-спартански. У стены стояла деревянная кровать с войлочными одеялами. На полу расстелен был ковер из верблюжьей кожи. Напротив кровати виднелось единственное мягкое кресло. Дальше видны были дощатый стол, покрытый клеёнкой, скамья и несколько стульев. Железная печурка имела выведенную на крышу трубу. На полке была расставлена глиняная и фарфоровая посуда. Ведро с водой и лоханью стояло у дверей.

На этажерке и на полу возле неё лежали книги в красивых цветных переплётах. И Бадма не без скрытой гордости показал нам ещё и несколько журналов на иностранных языках, пояснив, что все эти издания ему присылали представители различных духовных миссий Китая, Монголии, Японии и Тибета, чтобы буряты лучше знали свою историю и развивали свою культуру. Многие из книг достались Бадме от отца, бывшего знатоком монгольской и бурятской истории и культуры. Их, эти книги, пытался купить у него заезжий английский учёный, предлагал при этом хорошие деньги. Особенно он интересовался "Историей пророков", но отец Бадмы не поддался иноземным соблазнам и книги сохранил для потомков. И теперь ими, в свою очередь, занимается Бадма. После того как он приведет библиотеку в окончательный порядок, запланировано у него передать её в подарок здешнему дацану.

Бадма торопливо разжёг самовар и начал накрывать на стол. В центре он поставил блюдо с копченой верблюжатиной. Для нас это был особый деликатес. Потом добавил вареную баранину и лепёшки из белой муки. Убранство трапезы завершили напитки - бутыль араки, традиционного бурятского вина, и кувшин с кумысом (для детей). Когда самовар закипел, Бадма заварил крепкий чай.

Вёл себя наш гостеприимный хозяин довольно раскованно, много шутил с нами. А в его беседе с отцом проскальзывал юношеский романтизм, хотя и было Бадме уже немного за пятьдесят. Русским языком он владел хорошо, поэтому слушать его нам было очень интересно.

С грустью начал он с того, что советская власть запретила деятельность шаманов. Верующих в Бога даже расстреливают. Повсюду позакрывали церкви, мечети, синагоги. Бадма припомнил, как его самого арестовали и продержали более года в тюрьме.

- Этим "христопродавцам" возомнилось, что я в своих молитвах крамолу какую-то исповедую и подрываю устои их богопротивной власти.

А потом, немного захмелев, рассказал наш гостеприимный хозяин подробности своего пребывания в тюрьме. Осудили его на пять лет, и отбывал свой срок он под Нерчинском, расположенным неподалеку и от Читы, и от Бурятии, и от Монголии. Условия содержания были мало того что каторжные, так ещё и издевательские. Его заставляли молиться, стоя на коленях перед строем заключенных, да ещё требовали прославлять в молитвах советскую власть, признавая свои грехи перед ней. Отказываться было бесполезно, могли посадить в холодный карцер.

После таких принудительных молитв Бадма входил в защитный транс для сохранения своего шаманского духа и тела. Иначе бы просто не выжил. И одна для него была отрада, когда с караульной вышки приветствовал его поднятием руки охранник-тунгус. А иногда во время работ он же подсовывал истощенному от голода шаману пайку хлеба или вареную картофелину.

Бадма и в тюрьме всегда был верен своему Богу - Будде, проповедуя перед отходом ко сну основы его учения. И слушали его внимательно все зэки, независимо от религиозной принадлежности. Были среди них и буддисты, и христиане, и евреи, и мусульмане. Попадались и атеисты, которым, так же, как и всем остальным, не на кого было надеяться, кроме как на Бога.

Весь свой "пятерик", как обозначил свой тюремный срок Бадма, он не отбыл. Ламы из крупного монгольского дацана добились для него поначалу послабления в условиях содержания в тюрьме, а через год уже и полного освобождения.

А ещё, доверительно сказал нам Бадма, революцию эту он всё равно не приемлет ни умом, ни сердцем, ни душой: крови от неё много, а до обещанного коммунизма, как до небес, - сто верст, да все лесом. И сами-то коммунисты уже достаточно зримо показали, что равенство промеж людьми существовать может только при всеобщей бедности. И жестокость они являли по отношению к людям какую-то сумасшедшую.

Надо сказать, что симпатии у Бадмы не было и к царской власти. И он считал злом любую жестокую власть над людьми, убеждая в своих проповедях и молитвах, что миром правит добродетель и справедливость. А свой народ он, как шаман, призывал к послушанию Будде, который мечтал видеть всех нас счастливыми и состоятельными. И никому на свете, говорил шаман, не удастся выхолостить это из его учения.

Обе эти веры Бадмы: и шаманская, и буддийская - были не враждебны и не опасны никому из окружающих народов, живущих вокруг. Бадма считал, что, воспитанный на канонах своей веры, он никогда и никого не предаст, он никому и ничем не нанесёт вреда.
Своими наставлениями шаман словно убеждал нас, что сложный мир наш создан по воле и силой Бога, и что он не может существовать без веры в Бога. И что сейчас, в наше время, когда большевиками была запрещена любая вера, любая религия, каждому из нас особенно важно искать опору в своей Библии, Коране, Торе.

- Конечно же, - утверждал Бадма, - в любом болоте свои черти водятся. Но если рассуждать по уму и по совести, будет достойнее и честнее служить тому, кто не навязывает тебе свою волю оружием. В этом основа буддизма, придающая смысл нашей жизни. А любая власть - это олицетворение закона и порядка, но даже при подчинении ей человеку хотелось бы выбирать то мировоззрение, которое ему более по душе.

- А что же я, человек, могу ждать от советской власти? Материальных благ я от неё не жду, духовных просветлений - тоже, а вот трудностей и напастей уже нахлебался вволю! Все испытал на собственной шкуре: и гнет её духовный, и тюремный произвол. Но, несмотря на это, не собираюсь я стоять перед нею с опущенной головой и ползать с головой поднятой - тоже не намерен. И ведь посмотрите, что вокруг творится. И буряты, и казахи - все, кто здесь живут, маются в нищете и бедности, стараясь выживать своими силами, ухищряясь кто как может. А чем я могу помочь им? Разве что молитвами, например, о воде в засушливый год, когда нет её ни в земле, ни в воздухе, когда сохнет все растущее и человек погибает от жажды!

Бадма с огромным сожалением говорил о том, что теперешняя молодежь не ходит в храмы. Все они боятся преследований власти, объявившей религию вне закона.
Единственное, чему Бадма был рад, так это тому, что у молодых, у тех, кто захочет, появилась возможность ехать учиться новым для них наукам, помогающим людям идти в ногу со временем. Больше, как он отметил, уезжают они в русские школы. Но некоторые едут и за границу.

Мы слушали его, и нам вспоминалось, как в нашей Баргузинской школе ученики-буряты, прилежные, любознательные и очень смышленые, с удовольствием занимались математикой и литературой, картаво читали наизусть стихи русских поэтов.

Слушая Бадму, мы просидели у него допоздна. Нас просто заворожил своими рассказами этот грамотный и культурный человек, изливавший нам свою боль и безысходность своего положения, повествуя о самом сокровенном, часто ссылавшийся при этом на первоисточники практически всех религий. И мы, воспользовавшись случаем, попросили рассказать нам поподробнее о том, кого Бадма считал своим духовным учителем, основателем буддизма, как учения индийцев и многих восточных народов - о Гуатаме Будде. Мы узнали, что родился Учитель в семье владыки гималайского княжества Непал, что его родители происходили из царского рода, что слово "Будда" в переводе на русский - "Озарённый". Это означает состояние сознания человека, постигшего Истину и овладевшего верховной Мудростью. Будда утверждал, что источником страданий и бед человечества являются омрачённость сознания, избыточные желания и вожделения. Невежество объявлено им наибольшим злом и преступлением. Он открыл людям, что путь избавления от страданий заключается в просветлении сознания, в постепенном совершенствовании себя, а бессмертие может быть достигнуто постоянными добрыми делами. Будда прожил 100 лет, останки его сожжены и развеяны. Мы сидели за столом, не дыша, потрясенные услышанным, напоминавшим старинную волшебную сказку. Во всем этом было столько теплой доброты, столько призывов к людской чистоте и справедливости, буквально захватывавших наши детские наивные души. И вдруг шаман Бадма Гончиков поразил нас, сказав, что никаким специальным магическим даром, полученным в результате изучения основ религии, он не обладает. Просто он шаман от природы, по рождению и по наследству, посредник между людьми и природой. И даже показал свою шаманскую метку - сросшиеся 4-й и 5-й пальцы на обеих стопах. После этого он быстро обулся и встал из-за стола. Мы поняли, что нам пора уходить, от всей души благодарили его за тепло, радушие и гостеприимство, за такой интересный и познавательный рассказ.

Ночевали мы там, где остановились, у папиного знакомого бурята. И все время, оставшееся до середины ночи, отец печатал фотографии, a наутро раздал их своим клиентам. Не обошёл он вниманием и шамана Бадму, навестив его на следующий день.  Тот долго и внимательно разглядывал свои фотографии и, судя по его реакции, остался ими очень доволен. Помимо вчерашнего приема, Бадма счел своим долгом вручить нам свои щедрые дары - большой кусок копченого верблюжьего мяса, плитку зелёного чая и бутыль араки. И прощаясь с нами, дал он напоследок совет отцу, как лечить ему свой туберкулёз легких. Для этого, сказал шаман, нужно ложиться голой грудью на сырой чернозём. Таков был старый испытанный способ лечения этого заболевания в бурятской народной медицине.

И расставаясь с нами, Бадма Гончиков, поблагодарив ещё раз за фотографии, высказал глубокую признательность за визит к нему, за то, что вчера вечером мы терпеливо выслушали его повествование про беды, печали и трудности шаманской жизни, и за проявленный интерес к дорогому для него учению - буддизму. После этого Бадма с отцом обнялись, и шаман направился в дацан к очередной молитве.

А мы вернулись к месту нашего ночлега, где хозяин-бурят помог отцу погрузить и увязать на телеге всю нашу поклажу и запрячь лошадь. И мы тронулись в неблизкий обратный путь. Только через сутки, переночевав по дороге в ещё одной бурятской деревне, мы вернулись домой.

И ещё долгое время мы с сестрой находились под впечатлением от этой поездки. Впервые в нашей жизни мы услышали и почувствовали нечто такое, что позволило осознать сложности и трудности нашего смутного времени. И много мы потом шептались, вспоминая сказочные повествования шамана о буддизме и других бурятских суевериях. А отца ещё много лет интересовала судьба этого удивительного человека. Иногда о нём писали местные и республиканские газеты. По папиной указке побывал у Бадмы Гончикова и наш дядя, писатель-фольклорист Зигур.

У шамана Бадмы на продолжении его религиозной деятельности в Бурятии имелось официальное разрешение советских властей, полученное после личного вмешательства Далай-Ламы. Но несмотря на это, накопленный им опыт заставлял опасаться новых гонений, и Бадма Гончиков счёл более безопасным и благоразумным для себя перебраться за границу. Сделать это он замыслил в несколько этапов.

Понимая, что будет тосковать по своему улусу и дацану, которым он щедро оставил первую собранную им библиотеку, для начала наш шаман перебрался в город Кяхту, пограничный с Монголией, где религиозная деятельность была гораздо более свободной, и там располагалось множество буддийских дацанов. Здесь Бадма Гончиков быстро освоился, занявшись не только проповеднической, но и преподавательской деятельностью. Собрав заново целую библиотеку бурятских книг, он открыл школу для бурятских детей, в которой и сам преподавал для них математику, биологию и иностранные языки. Деятельность его поддерживало монголо-бурятское духовенство.

Но Кяхта, как ни смотри, все-таки город пророссийский, в котором бдительное око КГБ пристально за всем присматривало, а властная рука в любой момент могла дотянуться и безжалостно вмешаться в любые твои дела. Это толкнуло Бадму Гончикова на дальнейшее переселение, на этот раз в Маньчжурию, в город Харбин, где он служил впоследствии в одном из многочисленных буддийских дацанов. Там шаман издал главную в своей жизни книгу о дружественном и мирном процветании всех религий. В ней и было описано всё, о чем думал и мечтал этот широко образованный религиозный деятель, ученый, писатель и философ. Он ушёл в вечность человеком-легендой, борцом за равноправие всех верующих, достойным представителем шаманской династии забайкальской Баргузинской долины, основанной, по преданию, ещё во времена Чингисхана.


 
 

Гуревич, Берта
№173 Dec 2018

 

Our Florida © Copyright 2024. All rights reserved  
OUR FLORIDA is the original Russian newspaper in Florida with contributing authors from Florida and other states.
It is distributing to all Russian-speaking communities in Florida since 2002.
Our largest readership is Russians in Miami and Russian communities around South Florida.
Our Florida Russian Business Directory online is the most comprehensive guide of all Russian-Speaking Businesses in Miami and around state of Florida. This is the best online source to find any Russian Connections in South Florida and entire state. Our website is informative and entertaining. It has a lot of materials that is in great interest to the entire Florida Russian-speaking community. If you like to grow your Russian Florida customer base you are welcome to place your Advertising in our great Florida Russian Magazine in print and online.