В конце смены Степана Сергеича вызвали по селектору к начальнику цеха. Степан вытер ветошью руки, вздохнул и пошёл к лифту.

В кабинете начальника сидел с сияющей мордой председатель цехкома Николаев.

- Вот, значит, Степан, кровать тебе вышла, - начал радостный Николаев, - ты, правда, на гарнитур стоял, но с гарнитурами сейчас напряжёнка. Пришёл один на три цеха. Вот мы и решили поделить. Жребий тянули, заметь. Вот, нам и досталась кровать. Короче, вот тебе талон - и ехай в мебельный салон. Там уже знают.

И Николаев протянул Степану квадратик бумажки с синим штампом.

- И чтобы впредь так же ударным трудом и встречным планом, - заметил начальник цеха и закурил.

- Ну, брат, тебе и свезло, - сказал бригадир Парфёнов, посмотрев на Степанову бумажку. - Это дело непременно обмыть нужно, иначе скрипеть будет. Вот, представь себе: ты бабу свою объезжаешь, а кровать под вами скрипит. Никакого кайфу.

- Обмыть - это как положено, - сказал озабоченный Степан. - Это уж, как водится.

Только сначала эту кровать привезти нужно.

- Это, Степан Сергеич, чистая ерунда, - вмешался подошедший мастер Петренко. - Бери завтра день в счёт отпуска и вперёд за орденами. Думаю, что за день ты управишься. Это же кровать, а не космический корабль.

- Управлюсь, - заверил Степан. - Невелика работа - кровать купить.

И пошёл к своему станку.

До поздней ночи сидели Степан Сергеич с женой, обсуждая предстоящую покупку. Квартиру им дали совсем недавно. Из мебели были стол с тремя стульями, раскладной диван-книжка, который Степану отжалел старый друг-товарищ, да на табуретке стоял телевизор. Поэтому кровать была совсем не лишней.

- Односпальную не бери, - инструктировала Степана жена Вера. - Односпальная нам ни к чему. Только на двуспальную соглашайся.

- Понятное дело, - басил Степан. - Нас же двое. А как же.

На следующий день поутру Степан вместе с десятком счастливцев стоял у дверей мебельного салона. Народишко собрался озабоченный. Переговаривались шепотком, оглядываясь по сторонам. Как будто собирались не мебель покупать, а этот самый салон грабить.

В десять магазин открылся. Степан сначала походил, рассмотрел внимательно образцы и только потом, подойдя к столу заказов, протянул бумажку с профсоюзной печатью.

Суровая женщина в сером халате, сидящая за столом, рассмотрела Степанову бумажку, чего-то поискала в амбарной книге и крикнула, повернув голову к кассе:

- Люся! Обслужи мужчину! - и клацнула по бумажке штампом.

- Сто шестьдесят восемь пятьдесят, - сказала кассирша Люся, в свою очередь, сверив многострадальную бумагу с загадочными записями в амбарной книге.

Степан, охнув внутренне, отсчитал деньги.

- Михалыч! - заорала Люся, выдавая Степану кассовый чек. - Выдай мужчине кровать из чешского гарнитура.

Прокричав, Люся обернулась к Степану:

- Ну что стоите, мужчина? Идите на склад и не загораживайте тут. А то стоит, как засватанный.

- В упаковке будешь брать? - спросил Степана шустрый Михалыч. - Если в упаковке, то с тебя ещё трояк. Можешь прямо мне заплатить, а я потом оформлю. А машина есть?

- Нет машины, - признался Степан, вынимая трояк. - Думал, что здесь грузотакси возьму.

- Бери, если времени немерено, - засмеялся Михалыч. - Видишь, очередь какая? Надоест ждать - я помогу.

Степан подумал, помялся и решил:

- Давай, брат, твою машину.

- С умным человеком и работать приятно, - залыбился Михалыч и махнул грузчикам.

Они в момент выкатили пять ящиков и закинули их в подошедшую уже машину.

- Это что же ты такое, сосед, отхватил? - спросил у Степана сосед с первого этажа Порфирий Петрович.

- Да вот... - замялся Степан. - Кровать в профсоюзе выписали. Двуспальную.

- Это дело, - похвалил Степана Порфирий Петрович. - А диванку свою теперь куда денешь?

- Не знаю, - признался Степан. - Ещё не думали.

- А продай его мне, - предложил Петрович. - Младшему надо. Он жениться затеял. Продай. Я полтинник дам. Зато мои орлы тебе и занесут твою кровать, и распакуют.

- Ладно, - согласился Степан. - Бери, если уж так.

"Это ж, прям, чудо природы какое-то, - размышлял Степан, глядя, как сыновья Порфирия Петровича заносят в дом ящики. - Сам Петрович метр с кепкой. Глядеть не на что. А сыновей нарожал таких, что смотреть страшно, не то чтобы подойти".

Но пофилософствовать ему не пришлось. Уже минут через десять из подъезда вывалили Петровичевы сыны и вынесли упаковочные рейки.

- В хозяйстве каждая палка в дело идёт, - объяснил Петрович.

Сам-то он хозяин был на диво. Даже клумбочка под окном была у него засажена не цветами, как у прочих, а лучком да петрушечкой-сельдерюшечкой.

Степан Сергеевич поднялся к себе и разыскал среди досок и пакетов с шурупами инструкцию по сборке. В инструкции было все просто и красиво. Все доски были пронумерованы. Только бери с нужным номером, да и прикручивай. Сначала дело у Степана заладилось, но потом тормознуло. Как он ни бился, ничего не получалось. Мучился Степан с этой головоломной кроватью до поздней ночи, две пачки сигарет выкурил, но только назавтра к обеду сообразил, что не хватает одной доски.

Ну что ты тут сделаешь? Собрался Степан и двинул в мебельный салон.

  - Тут такое дело, - начал он объяснять женщине в сером халате. - Вчера купил тут у вас кровать. Начал собирать, а одной доски не хватает.

  - Ну и что? - сказала, не глядя, женщина. - Может, вы эту доску потеряли или сломали при сборке, а теперь претензии к магазину. Знаем вас.

А потом смягчилась и посоветовала сходить к Михалычу на склад.

Когда Степан пришёл на склад, Михалыч со своими обедали. Михалыч этот Степана сразу признал:

- А-а-а-а! Ударник производства? Садись с нами. Выпей рюмку, как человек.

Степан присел на ящик, выпил тёплой водки и начал было выговаривать своё горе, да Михалыч не дал:

- Знаем мы. Не ты, брат, первый. Короче, ставь литр - и доска у тебя в кармане.

Степан помолчал, поиграл желваками и выложил деньги.

- А ты как думал? - спросил Михалыч. - Нам, брат, тоже жить хочется. Вот и придумали этот фокус с доской.

Тогда Степан Сергеич привстал с ящика и врезал этому Михалычу по-рабочему. Тот упал, заорал про милицию.

   Ну... короче, набежали, повалили, повязали.

- Ты Бога моли, чтобы сутками обошлось, - ворчал милиционер, конвоируя Степана в суд. - А то, глядишь, заведут дело, получишь, как злостный, от двух до пяти.

- Не может быть такого, - возражал Степан, а про себя думал, что очень даже может.

- Всё от судьи зависит, - инструктировал милиционер. - Другой, зараза, как прицепится...

На Степаново счастье судья оказалась человеком, хоть и в очках. Дала пятнадцать суток.

Через две недели после обеда открыл Степан дверь с свою квартирку. Его встретила радостная Вера:

- Наконец-то. А я уже все глаза проглядела. Ну, переодевайся, мойся - кормить буду.

Степан зашёл в спальню и обомлел - там стояла собранная кровать. Степан походил, посмотрел, попробовал матрац. Всё было в полном порядке.

- Верка! Как же это? - закричал Степан. - Тут же доски не было.

Вера не успела ответить - в дверь позвонили и в квартиру ввалились мужики из Степановой смены.

Смеясь, подходили, жали руку. Николаев объяснял:

- Дело нехитрое, Стёпа. Верка твоя позвонила - так и так. Парфёнов заехал, снял размеры. А сделать эту доску в столярке и прикрутить - это уже было плёвое дело.

Вера к этому времени уже накрыла на стол, и мужики уселись вокруг.

- Ну, - двинул тост Петренко. - За то, чтобы на этой кровати только двойни получались. Нам хорошие люди ой как нужны.