Глава четвертая. Проблемы охраны пространства

Центр охраны действует. Главный Инфор шутит. Игорь валяет дурака. Вернитесь к нему! Будем жить.

Старший оператор Центра охраны пространства Ком Вит Седьмой находился в приподнятом настроении и осознании своей особой значимости. Широко развернув крутые плечи, он внимательно следил за развитием событий на экранах мониторов, поглаживая внушающий уважение и благоговейный трепет мощный бластер дальнего поражения, по традиции установленный в зажимах справа от кресла. Вороненый титан замечательного оружия приятно холодил руку. Ком любил пострелять и умел это делать очень хорошо. Жаль, что стрелять ему пока приходилось только на стрельбище.

Обычный ход событий сегодня был нарушен необходимостью активного вмешательства, что в работе оператора встречалось не часто. Для Кома это был очень удачный день. Возможность проявить свою высшую подготовку в оперативной работе была одной из его привилегий, как функционера "Легиона бдительных". Именно так называли себя, не лишенные романтического восприятия жизни, исполнители в общем-то рутинной работы Центра.

На центральном экране мониторной установки причудливо и лениво перетекали из левого нижнего угла в правый верхний, изрытые подземными водами, красновато бурые стены пещеры. По крутому глинистому склону, вырубая щербатым ножом в неподатливом грунте узкие ступеньки, полз маленький нелепый человечек в потрепанном красном комбинезоне. Оператору была непонятна наивность этого существа. Неужели можно было себе представить, что Центр охраны пространства позволит унести наспех наворованную информацию в Голодные параллели? Тем более, что прибытие Клина, его "приключения" и лихое, но бессмысленное бегство тщательно контролировались специальными системами.

Путешествие Алексея Клиньева приближалось к запланированному концу, но Ком не будет ничего предпринимать лично. В этом состоял особый блеск работы.

Между тем события на экране входили в самую интересную фазу. В том месте, где крутой глинистый склон переходил в отвесную известняковую скалу, был уже виден камень, выглядевший столь надежно, что измученный беглец должен был обязательно воспользоваться им. Так и случилось. Вот Алексей добрался к камню, очень основательно, обеими руками вцепился в глыбу и стал подтягиваться, чиркая по скале рваными резиновыми сапогами. Еще мгновение и беглец выбросит на площадку свое грешное тело. Лоб оператора покрылся липким потом. Неужели камень подведет? Не подвел, родимый!

Медленно, как в страшном сне камень стал отходить от стены и вдруг соскользнул в бездну вместе с вцепившимся в него человечком. Страшный крик пронзил тишину операторского зала, но тут же был заглушен ревом каменной лавины тысячекратно отраженным в стенах гигантской пещеры.

На экране левого монитора мелькало побелевшее от ужаса лицо с огромными белыми пятнами глаз. На правом мониторе скрученные судорогой, изорванные в кровь руки все еще не отпускали бурую с белыми прожилками кальцита глыбу известняка. На центральном экране улетали вверх осклизлые стены "Сыпучего колодца" и смешно кувыркалась маленькая фигурка, похожая на Арлекина.

Тридцать метров по склону Клин падал еще живым. Потом его ударило о левую скальную стенку так, что он потерял сознание, отпустил камень и упал в двадцатиметровый отвес. Острый известняковый "клык", выдающийся из стены, разорвал беглеца почти пополам, но задержал его падение. Тут бы и осталось висеть безжизненное тело, но увлеченные падением Клина обломки скал продолжали пролетать по неверному склону "Сыпучего", пока одна из глыб не сбросила Алексея на дно колодца.

На нижнем мониторе специальным кодом пошла информация о травмах:

- Три перелома позвоночника, перелом основания черепа, проникающее ранение грудной клетки и так далее, и тому подобное... Двести восемьдесят два пункта и итог: беглец мертв.

Экраны мониторов дали сброс информации и тускло поблескивали лазоревым светом в режиме ожидания, Ком Вит Седьмой встал с кресла и с наслаждением потянулся. Прошло всего пятнадцать минут с начала активной фазы операции, а он устал как будто трудился без перерыва две смены подряд. Недаром работа оператора Центра охраны так высоко ценилась и пользовалась исключительным уважением. Особенно у прекрасной половины администрации.

Мониторы опять ярко засветились оранжевым светом внимания. В Голодные параллели собралась группа юных бездельников посмотреть переход Наполеона через Миссисипи и другие достопримечательные события открытых к посещению туристами временных спиралей 162хм16-78. Следовало проследить за парнями, чтобы не влипли в какую-либо опасную историю или не "отмочили" непомерно грубую шутку над туземцами.

Впрочем, если платили за лицензию особенно щедро, то было принято кое-что прощать баловникам. Только устраивалось все таким образом, чтобы об инциденте не пронюхали "либеральчики" из Комитета попечителей слаборазвитых цивилизаций.

***

Главный Инфор в конце рабочего дня позволил себе отдать текущие дела периферийным цепям, а сам переместил свое ЭГО в оболочку крутого ковбоя, бросил могучее, затянутое в коттон тело, под пальму и заказал любимый тоник со льдом. Положив голову на запрокинутые к затылку руки и прикрыв лицо широкополой шляпой, Фреди смаковал воспоминания о том, как оператор Центра охраны, выпятив красивый прямоугольный подбородок, анализировал смоделированную из ничего аварийную ситуацию в одной из опаснейших пещер Арабики.

Главному Инфору докучала заложенная в него программа сообщать сведения обо всем и обо всяком Центру охраны - никому не нужному рудиментарному учреждению. Что могут понять в сложных причинно следственных коллизиях и какие методы пожелают применить для защиты социальных систем охраняемых пространств эти дебильные красавцы?

Но раз структура охраны есть, то ничего не поделаешь. Приходится развлекать их персонал. Чтобы не скучали.

Конечно, проблема Клина должна быть решена, но без кошмарных кровавых выдумок, а тактично и цивилизовано. Алексей чем-то нравился Инфору. Он вызывал уважение и Фреди намеревался еще раз побеседовать с ним, прежде чем.

Когда Клин подобрался к площадке в верхней части "Сыпучего", подходящий для упора камень оказался прямо перед ним. Было бы очень удобно обеими руками захватить его, выжаться, забросить ногу на площадку и ... Но вдруг Алексей ясно увидел себя падающим по глинистому склону вместе с этим камнем и тонной других, острые клыки отвеса, разбитую вдребезги каску, кровь бьющую фонтаном из разорванных артерий.

- Нет! Этот камешек мы обойдем стороной, - прошептал сам себе пересохшими губами Клин, - здесь есть очень приличный зацепчик, а там еще один. Ну вот и порядочек.

Клин выполз на площадку и перевел дух:

- Интересно, как эта каменюка держится в глине? Может попробовать?

От первого же лихого удара ногой глыба ушла вниз. Видно давно просилась. Алексей похвалил себя за предусмотрительность, вынул из каски сигарету, прикурил от огонька карбидной лампы и стал устраиваться поудобней с намерением немного отдохнуть.

Именно в этот момент перед ним прямо из ничего появился Игорь в своем дурацком серебристом комбинезоне и конечно же босой. Не свои ноги - не жалко.

- Привет, Алексей! А ты тут недурно устроился. Как твое драгоценное здоровье? Язвочка не тревожит?

- Спасибо. Жив твоими молитвами. Тебе, собственно говоря, что надо? Выкладывай и проваливай. Меня от вас тошнит.

- Фу! Как грубо! Тебе не хватает хорошего воспитания и элементарного чувства благодарности. Все-таки я спас тебе жизнь. И на мой кредит ты жил почти две недели. Кстати, о кредите. Верни мне карточку. Она тебе больше не понадобится.

- Держи, благодетель. Еще вопросы есть?

- Только один. Совсем пустяковый. Я запросил информацию у Инфора и получается так, что ты до поверхности не дойдешь в любом случае. Дело в том, что ваши мужики трос с входового колодца сняли и спрятали для Кузьменко в условном месте. Сейчас они уже наверно спустились к морю. Так, что твоя судьба практически решена. Ты не будешь против, если я притащу сюда наших посмотреть, как ты будешь "доходить". Может получиться очень забавно.

Клин собрался с силами и плюнул в породистое, холеное лицо, но вязкая слюна розовым комком упала ему же на сапоги.

- Нервничаешь, приятель? Брось! О том, что ты не вернешься из пещеры, я знал еще до нашей встречи. В другом варианте логика событий не позволила бы мне выдернуть тебя из твоего мира. Будь философом, Алексей, и держись до последнего, как положено настоящему герою. А я полетел собирать наших. Через пару часов буду.

Игорь еще раз продемонстрировал свои зубы в ослепительной улыбке и исчез. Скотина!

Холодная вялая тоска сжала сердце Алексея. Жаль, что сняли трос с входового колодца. Был реальный шанс выбраться. Очень не хочется умирать. Особенно сейчас, когда удалось вырвать такую бездну очень полезной информации. Да и личные дела оставались не устроенными...

Говорят, что перед смертью вспоминается вся жизнь, но предельно уставшему Алексею очень хотелось спать и он уснул.

***

Когда Игорь сообщал Алексею, что экспедиция уже спустилась к морю, он был прав только частично. Вниз спустилась только машина с грузом, бельгийцами и несколькими сопровождающими.

Две недели назад, когда окончательно определилась пропажа Клина, его товарищи обшарили всю пещеру до самых потаенных уголков. Через двое суток нашли Кристальную Галереею и стартовый диск. Серега Бойкин хотел забрать наверх эту железку но Иваныч не разрешил:

- Дело тут, мужики, нечистое. Пусть все это полежит на месте... Забрать и через год не поздно...

Прилетели спасатели из Сочи, милиция из Гагр, прокурор из Гантиади. Этим об опыте и диске не сказали ничего. Могли и не понять. Итак, дело получалось не из простых. С одной стороны нет трупа, значит нет и преступления, а с другой - куда человек девался? В пещеру из прилетевших никто не полез, собрали показания, составили акт, взяли подписку о невыезде, поза лазили в свои вертолеты и улетели.

Еще пару дней подождали неизвестно чего и начали снимать веревки. На это ушло еще двое суток. Шли к концу продукты, бензин и отпуска. Приближающаяся ранняя осень давала о себе знать белыми пятнами снега на перевалах. И вот вниз к дороге потянулись молчаливая цепочка тяжело груженных разочарованных в жизни киевлян и группка оживленно смакующих события бельгийцев.

Машину Симбад пригнал с опозданием всего часа на три - точность для него небывалая. Грузились быстро и организованно. Только Ташка, бедная Ташка, сидела нахохлившись около дороги, как смертельно раненая птица, и когда-то ярко рыжие, а теперь платиново-тусклые волосы стекали путанными прядями с ее покатых плеч на измученные усталые руки.

Загрузив машину, спелеологи разместились на рюкзаках, шофер Симбад нажал на сигнал и вопросительно глянул на Иваныча:

- Забирай Ташку. Пора ехать. Мне еще телку в ветеринарную больницу везти.

Тяжело, неверно, как сломанная кукла, Ташка встала и, пошатываясь, направилась к машине. Вдруг выпрямилась, как струна, болезненно вскрикнула и бросилась на буфер вездехода.

- Не пущу! Он жив! Он в пещере! Я вижу его! Вернитесь, я очень вас прошу...

Силы покинули ее, Ташка сползла коленями в грязь и заплакала.

Нещадно матерясь, Иваныч перебрался из кабины в кузов, разыскал свой мешок с пещерным снаряжением, прихватил еще один с веревками и тяжело выпрыгнул на мокрую дорогу.

- Ах, черт! Людка! Там в моем рюкзаке под клапаном каска. Достань и брось сюда.

Высокий, белобрысый фламандец Колен, опережая Людмилу, подал Иванычу свою каску с отличной "фирменной" зажигалкой и галогеновым электрическим светильником "Лазер". Это было по рыцарски, и Иваныч благодарно принял помощь.

Вслед за Иванычем из кузова спрыгнули озабоченный Олежка, недовольный жизнью Ромаша, хмурый Костик Зубков.

- Стоп, ребята. Хватит! Людмила будет вам за старшего. Спуститесь к морю - выезжайте электричкой в Хосту и ждите нас на турбазе Южная. Три дня вам "на море". Мы будем прямо к поезду. Трогай, Симбад. А то передумаю.

Перегруженный "ГАЗ 66" взревел и пошел на подъем к перевалу.

Бессмысленность и тоскливость ситуации были очевидны, но до поезда оставалось трое суток, а это очень много времени. Хватит, чтобы сойти с ума...

На северных перевалах пророкотала пулеметная очередь. Ей ответила частая трескотня охотничьих ружей. Это местные пастухи отбивали у бандитов свой скот.

***

Клин проснулся от того, что кто-то яростно трепал его за плечи и с размаху, ладонью лупил по щекам.

 - Отстаньте! Даже умереть спокойно не дадут.

- Это уж точно. Теперь не дадим. Проснись, бродяга! Тебя Ташка ждет.

Алексей открыл глаза и увидел знакомую тридцать лет, грязную, небритую физиономию Иваныча. Тот был грозен и свиреп. Когда-то давно, еще пацаном Клин панически боялся вспышек гнева своего тренера. Пришедший из детства страх вдруг сменился бурной истерической радостью. Вернулись! Вернулись за ним! Значит будем жить!

Метрах в десяти выше на большой площадке уже хрипел прогоревшей форсункой примус и кто-то деловито растягивал на скальных крючьях полог.

Клин встал. Осмотрелся и увидел свисающую со стены веревку. Свежую. Надежную. Закрепленную карабинами к прочным скальным крючьям. Алексей подошел к веревке, прищелкнул свои самохваты и скомандовал:

- Собирай "барахло" ребята. Отдыхать не будем. Необходимо как можно быстрей отсюда "выметаться".

Вначале тяжело, потом все ловче и быстрей Клин стал подыматься по веревке к следующему уступу и вдруг остановился:

- Слушай, Иваныч. Я под Серебряным Звоном оставил аппаратуру. Сходи за ней. Там тысяч на десять. В долларах.

- Черт с ними с твоими "зализяками", - рявкнул Иваныч, - тыщу лет они мне снились твои доллары!

Разрядив в этой вспышке свою досаду, Иваныч закрепил веревку и начал спуск в сыпучий колодец за транспортным мешком Клина.