1

Во время Судей в Вифлееме

Жил Елимелех, Божий раб.

Жил мирно, в дружбе был со всеми,

Да вот беда, здоровьем слаб.

А если нет здоровья в доме,

То и не в радость все дела.

Жена любимая Наоми

Двух мальчуганов родила.

Но сыновья (за что, о Боже?)

Слабы здоровьем, как отец.

Ужель во всём, и в этом тоже,

Твой дальний замысел, Творец?

                     2

Пришёл неурожайный год.

За всю весну ни капли влаги.

Не помирать же им. И вот

В Моав сбежали бедолаги.

Устроились неплохо, но
Там Елимелех умер вскоре.

Как ни кошмарно это горе,

Что суждено, то суждено.

Приспело время, сыновья

Девиц моабских взяли в жёны.

И соблюдали все законы,

И жили, как одна семья.

Все вместе - не разлей вода.

Наоми полюбили снохи,

Но сыновья здоровьем плохи,

И вскоре вновь пришла беда.

Ушли из жизни сыновья.

Три женщины остались в доме.

Решенье приняла Наоми

Вернуться в отчие края.

Невесткам же даёт совет,

Её для них весомо слово:

- В свои дома вернитесь снова,

  Со мной идти вам смысла нет.

  У вас у каждой здесь семья.

  И примет вас она, а там уж

  Даст Бог, и отдадут вас замуж,

  Чего вам и желаю я.

                       3

- Была добра ты к нам, Наоми,

  Как мать, к нам относилась ты,

  И нет другого чувства, кроме

  Ответной нашей доброты.

  Не отпускать ты нас могла бы,

  Но ты права, что лучше нам

  Не быть чужими из Мааба,

  А по своим уйти домам.

Простилась Орпа со свекровью.

А Руфь? Что думает она?

Бог одарил её любовью

Такой, что на века одна.

Не сладострастье бренной плоти -

Всего живущего удел,

А ощущение в полёте

Души среди небесных тел.

И ощущение слиянья -

Ты это Я, Я это Ты.

И света дивное сиянье

Из бесконечной высоты.

Но был не вписан в Книгу жизни

Её Малон. Навек почил.

И Руфь взывала в укоризне:

- За что нас, Боже, разлучил?

Страдала в опустевшем доме,

Пыталась горе превозмочь.

С любовью искренней к Наоми

Она прильнула, словно дочь.

- Нет, нет, тебя я не покину,

  Где будешь ты, там буду я.

  Была женой я верной сыну,

  И быть с тобой судьба моя.

                      4

Не столько годы, сколько горе

Нас старит раньше наших лет.

- Наоми, Боже, ты иль нет? -

Начало в каждом разговоре.

Друзей немало и родни,

Сочувствием полны их речи.

Как все они милы при встрече,

Но кто-то чтоб помог, ни-ни.

А по домам просить куски -

Нет горше этой горькой доли.

Искала Руфь на сжатом поле

Оставленные колоски.

Приметил женщину Боаз,

Приветил, расспросил, откуда.

- Да, натерпелись вы от худа, -

Сказал он, выслушав рассказ.

- Жнецы продолжат завтра жать.

  Велю им оставлять поболе.

  Ты снова приходи на поле.

  Бери, не стану возражать.

- Спасибо, добрый господин.

  Пойду, обрадую Наоми.

  Хоть маленькая радость в доме,

  Где горький наш удел один.

                       5

- День добрый, Руфь, - подходит к ней

Боаз, и ясного ясней,

Что приглянулась Руфь Боазу.

- Всё ходишь, не присев ни разу.

  Иди, не убежит жнивьё,

  И пообедай с нами вместе.

- Чем заслужила я твоё

  Внимание, скажи по чести?

- Мы не вольны в судьбе своей.

  Угодно, значит, так Хашему.

  Молва о верности твоей

  Всему известна Вифлеему.

                          6

Неравнодушен к Руфь Боаз -

Наоми понимает сразу.

- Неужто Бог услышал нас,

  И станешь ты женой Боазу?

  Я знаю ты за целый день

  Устала так, что нету мочи,

  Но платье новое надень

  И навести Боаза к ночи.

  От слуг его известно мне,

  Что в эту пору обмолота

  И ест, и спит он на гумне.

  Скажи, о нём твоя забота.

  Не прогневись, мол, на меня.

  Пусть не подумает дурного.

  Так много нынче ячменя,

  Что ты помочь ему готова.

                         7

Подходит Руфь. Уже темно.

Едва виднеется гумно.

Как встретит в неурочный час

И что подумает Боаз?

Гулящая. И срам и стыд.

Боаз такого не простит.

Какие ей сказать слова?

А вдруг Наоми не права?

Вдруг ошибается свекровь,

И это вовсе не любовь,

А доброта и жалость к ней?

И сердце бьётся всё сильней.

Вот и последние шаги.

Молю, о Боже, помоги!

                         8

Как безмятежно спит Боаз!

Смотреть и дорого, и любо.

Морщинки добрые у глаз,

Чуть тронуты улыбкой губы.

Должно быть, видит сладкий сон.

А вдруг и вправду приглянулась?

Дождусь, когда проснётся он.

У ног калачиком свернулась

И, как дитя, уснула враз,

Забыв про страхи и тревоги.

Тут просыпается Боаз

И с изумленьем смотрит в ноги.

Глазам поверить он не мог.

Спросонья, что ли, видит чудо?

В нарядном платье Руфь у ног

Взялась неведомо откуда.

Рукой коснулся - нет, не снится.

Но не во сне, а наяву,

Как ни хотелось бы жениться,

Непросто в жёны взять вдову.

                         9

Закон предписывает вдовам,

Что не вольны они судьбой

Распоряжаться. Мужем новым

Стать должен мужа брат любой.

Коль братьев нет, вступает в дело

Ближайший родственник, и тот

С женою вместе часть надела

В своё владение берёт.

Боаз был родственник Малону,

Но самым близким был не он.

Нельзя не следовать закону.

Закон на то и есть закон.

Старейшины, как суд присяжных,

Их десять, всё должны решить.

И есть причин немало важных,

Кому отдать, кого лишить.

Тому, кто близок был к Малону,

Вопрос, не хочет ли надел

Малона взять он по закону?

- Хочу. А кто бы не хотел?

- Но должен ты с наделом вместе

  Жену Малона взять в свой дом.

- Нет, не могу. Скажу по чести,

  Свою семью кормлю с трудом.

- Тогда покончим с этим делом.

  Нет против никого из нас.

  Отныне Руфь с её наделом

  Тебе принадлежит, Боаз.

                     10

И счастлив с Руфью был Боаз,

И счастлива была Наоми.

Благословенный пробил час -

Наследник появился в доме.

Назвали мальчика Овид.

Наоми жизнь теперь во внуке.

И прошлые забыты муки -

Не держит на судьбу обид.

С тех пор пройдёт немало лет,

И у Овида внук родится,

И будет тем Овид гордиться,

Что он царю Давиду дед.