Дружба народов СССР - важнейшая, основополагающая
основа построения коммунизма в нашей стране.
Это всегда было тайной для меня. Как могут люди уважать себя, унижая таких же, как они сами?
... После возвращения в Кишинёв из гостевой поездки в Америку в 1987 г. Семёну в Минюсте дали адреса штук 10-ти предприятий, где требовались юрисконсульты. Но кадровики везде встречали его почти одинаково: "Извините, только вчера взяли человека", или "Директор в отпуске", или "К сожалению, но вы не подходите нам по профилю" и т. д. Привычная история!
Заглянул в Госарбитраж, встретил знакомого юриста Волынского из Агромаша. Оказывается, он перешёл в арбитраж. Есть вакансия.
Ну, попытка не пытка, как говаривал незабвенный товарищ Берия. Поехал в Агромаш. Гендиректор Западенский, ознакомившись с его документами, предложил писать заявление - и завтра на работу! Сёма чуть не упал со стула. Но это было ещё не всё. Западенский перевёл партком объединения в красный уголок 1-го цеха (партия должна быть поближе к трудящимся!) и отдал Сёме его кабинет - с деревянными панелями на стенах, Т-образным столом, телефоном, телевизором и т. д. Такого роскошного кабинета он не имел никогда!
Это были последний кабинет и последняя работа Семёна в СССР...
Объединение Агромаш по молдавским масштабам являлось довольно крупным: 3 завода, 17 цехов, конструкторское бюро. Были и военные заказы.
Сёма взял в цехе лист оргстекла, положил на стол и расположил под ним штук 25 фото из Америки - они грели душу...
... Как-то к Сёме явился начальник 1-го спецотдела, отставной полковник Иван Соколов. Попросил Сёму из-за стола, долго держал голову в руках, рассматривая американские диковины. Потом вздохнул и спросил: "Ну как может умный и образованный человек якшаться со всякими тупыми нацменами - хохлами, молдаванами, гагаузами? Позор!" Сёма вежливо напомнил, что он юрист, работает с людьми. Соколов взвился: "Это называется работой!? Сидят, понимаешь, в кабинете, беседуют. Друзей себе нашёл! А надо с ними по-военному: пришёл - спросил - получил ответ - кругом шагом марш! Гоните этих шаромыжников в шею. Общаться надо только с представителями великого русского народа, ведь СССР - это всё равно Россия!" Сёма вздохнул и напомнил, что он и сам нацмен - еврей. Соколов махнул рукой: "Э, в синагогу не ходите, пейсов нет, иврита не знаете, кипу не носите, зато Пушкина знаете лучше многих русаков. Чем вы, к примеру, отличаетесь от меня?"
Сёма хотел сказать, чем, но благоразумно промолчал.
Соколов ушёл с чувством хорошо исполненного долга.
Через несколько дней к Сёме явился секретарь парткома Яресько. Пожаловался на Западенского, изгнавшего партком в цех, полюбовался на фото и спросил: "Почему умный и образованный человек общается со всякими перцами-антисемитами - молдаванами, гагаузами и кацапами?" Сёма напомнил, что и украинцы не особо жаловали евреев, а уж Богдан Хмельницкий пролил еврейской кровушки... Но Яресько был "подкован" хорошо: "Ну, было, было. Но значительно преувеличено. Устроили где-то погром, убили десяток евреев, а народная молва уже твердила о сотнях, а то и тысячах. Это во-первых. Во-вторых, евреи и сами в немалой степени виноваты. Многие были откупщиками, т.е. выплачивали магнатам, помещикам и воинским старшинам заранее деньги за налоги, потом собирали их с населения, не обижая, конечно, и себя. Магнат сидел у себя в замке, а коровёнку (иногда единственную) уводил со двора еврей, обрекая его с семьёй на голод. Кто содержал корчмы, спаивая людей? Кто ссужал деньги под грабительский процент? Тут уж не до любви, сами понимаете!" - и ушёл с чувством честно исполненного долга.
Ещё через несколько дней к Сёме пожаловала начальница отдела кадров Головного завода Валентина Урсу. Полюбовавшись на фото, вздохнула: "Ну как может умный и образованный человек так унижать себя, общаясь со всякой шантрапой - кацапами, хохлами, гагаузами? Семён Ефимович, вы живёте в Молдавии! Молдаванин растил лозу, давил вино, сажал кукурузу, горох и лук, сбивал масло. А еврей был врачом, аптекарем, ювелиром, портным, торговцем. И "пересекались" они лишь по необходимости, делить им было нечего, каждый делал своё дело".
Сёма полюбопытствовал:
- А как насчёт страшного погрома в Кишинёве в 1903 году?
Валентина покраснела, но не растерялась:
- Погром делали кацапы и хохлы, их там было процентов 90. Ну, были и молдаване. Но ведь у каждой нации есть свои дурачки и уроды, готовые грабить и бить, так?
Семён согласился, и Валентина, немного смущённая, но с чувством исполненного долга, ушла.
В этот же день к Сёме явилась комендантша Головного завода гагаузка Мария Тесоглу, очень красивая женщина средних лет. Проверив наличие телефона, радио и мебели, буквально слово в слово повторила тезисы Валентины, лишь с заменой слова "молдаванин" на "гагауз". Гордо заявила: "Гагаузы в погромах не участвовали никогда!"
Полюбовавшись фото, с высоко поднятой головой и с чувством честно исполненного долга ушла.
Ещё через пару дней к Сёме заявился главбух Арон Штерн. Полюбовавшись Америкой, вздохнул и сообщил, что у него давно "висит". Сёма ответил: "Что, где и у кого что висит, он не знает, а вам, Арон Абрамович, следует обратиться на кафедру анатомии и физиологии мединститута". Арон облаял Семёна и сообщил, что у него "висит" Ленкомната Головного завода. Года три назад, в ожидании приезда какого-то важного члена ЦК, в эту комнату завезли хорошую мебель, радиолу, ковёр, телефон, усилитель с микрофоном. Показуха! Но член так и не приехал, а вскоре её обворовали: вывезли всё, оставив лишь бюст Брежнева на тумбочке и портреты членов Политбюро на стене. Наша доблестная милиция после года энергичного расследования списала дело в "висяк", хотя половина Головного завода знала, чьих рук это дело. Надо выйти на инвентаризационную комиссию Госагропрома, без её решения списать сумму в ...руб. и ...коп. невозможно. Сёма, поросёнок, послал его к Западенскому, а тот послал его подальше, напомнив, что есть юрист. И вот три еврея не могут решить, кому сходить на эту комиссию. Ну, конечно, Семёну лучше иметь дело с молдаванами, русскими, украинцами, гагаузами: им списывать нечего. Но шейм ("стыдно" - евр.). А помочь брату по крови избавиться от этой проклятой Ленкомнаты - так нет. А она висит на балансе. Интернационалист, азохен вей!
Сёма пообещал Арону решить этот насущный вопрос в ближайшее полугодие: много работы. Арон пожал плечами, махнул рукой и вышел. Через пару месяцев он намылился в Израиль. Вскоре туда же укатил и Западенский.
... Семён уехал в Америку через год. Представители дружной семьи народов СССР проводили его тепло, пожелав успехов в новой стране. Лишь Соколов пробурчал, что зря не дал Сёме "допуск" - не маялся бы он дурью и остался бы в объединении. Но потом улыбнулся, хлопнул по плечу и обнял.
А на комиссию так никто и не пошёл. Может, Ленкомната "висит" до сих пор?
