История, которую мне хочется рассказать, пожалуй, самая обыкновенная. И я вполне допускаю, что, лишённая лихо закрученного сюжета, она кому-то покажется незатейливой и даже банальной. Иной читатель, считающий себя тонким ценителем художественного слога и высокого стиля в изящной словесности, пролистав несколько страниц, скептически хмыкнет:

- Ну вот, опять бытовуха.

А то и, приготовившись погрузиться в круговорот захватывающих событий, лениво зевнёт, отметив про себя раздраженно:

- Лабуда. Слезливое женское чтиво...

Сожалею, если разочарую. Однако нисколько не обижусь на привередливость и пренебрежительную реакцию любителя интриги в литературе. Более того, оглядываясь на своих соотечественников в Америке, думаю, что это короткое повествование наверняка напомнит кому-нибудь из эмигрантов их собственный опыт. Ведь не у каждого жизнь за границей складывается безукоризненно гладко...

На всё происшедшее с моей героиней можно посмотреть по-разному. Очевидно, одни ей посочувствуют, а другие, полагаясь на кажущуюся им непогрешимость совершённых прежде поступков, станут отстаивать точку зрения, мол, женщина сама обязана построить свою судьбу. С каждым из мнений трудно не согласиться, а в особенности с последним. Современность, как известно,  диктует законы, несколько отличные от прежних. И это бесспорно, но, к прискорбию, очень часто женщине - ретивому архитектору собственной доли - так и не удаётся отыскать подходящий человеческий материал. Вот и приходится пользоваться существующим в наличии или любым, оказавшимся под рукой. То есть фантазии и задумок у такого зодчего - на дворец, а возможностей, в лучшем случае, - на дачный домик. Не говоря уже о том, что даже стопроцентно уверенная в себе особа, взявшаяся за амбициозный проект, не знает до конца, что ей удастся наваять.

Зоя всегда с должной снисходительностью относилась к курортным романам. Да и как иначе достаточно разумная и в меру практичная женщина станет воспринимать мимолётную встречу? В лучшем случае, не усматривая ничего предосудительного в том, чтобы наравне с мужчиной отдаться внезапному порыву без всяких обязательств друг перед другом, ну а во всех остальных - абсолютно равнодушно. А если дама, отнюдь не ветреная, а в меру серьёзная, поддастся минутному сумасшествию, то, скорее всего, оправдает свое поведение тем, что не гоже игнорировать внимание со стороны мужчины.

Тем более, если подвернувшийся кавалер ухаживает со вкусом и его поведение не выглядит тривиальным желанием пресытившегося ловеласа в очередной раз полакомиться чем-нибудь новеньким. И уж конечно, если у мужчины вспыхнет и горит факел чувствительности, а не мигает сигнальный фонарь животного импульса, как у изголодавшегося кобеля: даст или не даст?

Курортному роману претит серость и скука. Он непременно должен быть ярким и вызывающе красивым. Пусть даже чересчур, словно театральный костюм примадонны в классической оперной постановке, бросающийся в глаза блеском стекляшек на современном велюре вместо тусклого мерцания настоящих драгоценностей на старинном бархате. Только тогда пустая интрижка превращается во вдохновенную игру двух актёров в спектакле без зрителей. И  участникам импровизированного представления не нужны громкие овации публики, а хочется лишь не упустить шанс, подаренный жизнью забавы ради или по капризной прихоти. Да и почему бы не ощутить упоительное очарование короткого знакомства, чтобы потом, спустя время, вспоминать ощущения от шарма близости? Ведь для женщины определённого склада ума и характера собственная слабость простительна, нерешительность же, граничащая с глупостью, по меньшей мере, досадна...

Именно подобного настроения и ожидала от себя Зоя, когда пересеклись её с Крисом пути. Трёхнедельный отпуск в Лос-Анджелесе в гостях у маминой сводной сестры подходил к концу и короткое любовное приключение наверняка могло бы стать его достойным финальным аккордом.

В тот памятный вечер родственники повезли Зою в яхтенную марину смотреть праздничный фейерверк по случаю Дня независимости. Америка готовится к этой дате с неизменным воодушевлением, по праву считая её наиболее значительной в своей истории. Важную эпохальную веху принято отмечать общенациональным салютом и, конечно же, грандиозной всенародной обжираловкой. 

Попав на берег океана, откуда красочный фейерверк выглядит особенно впечатляющим, Зоя с удивлением разглядывала многочисленную публику, с комфортом расположившуюся в ожидании салюта на набережной. Вернее, с опаской смотрела на объёмы снеди, припасённой горожанами в канун волнующего мероприятия. На маёвку в Союзе с такими куркульскими торбами не ездили... Судя по количеству еды, люди, пришедшие сюда этим июльским вечером, несомненно, собирались со всей ответственностью посвятить неугасимый патриотизм торжественной мессе желудка. Ни тебе демонстраций трудящихся, ни флагов и транспарантов, ни бравурных верноподданных песен по телевизору, ни блевотины с непереваренным винегретом на тротуарах наутро после праздника. Лишь торжество гражданского единения в общем порыве как следует закусить. Да уж, Америка гуляет по-своему.

Зоя вздрогнула от звука громкого хлопка, отдавшегося в ушах тугой ударной волной, и увидела хвостатые белые точки, стремительно взвившиеся в ночное небо. Они взлетели, замерли и через секунду с треском рассыпались искрящимися разноцветными снопами. Усердно жующие зрители, вознаграждённые, наконец, за долгое и томительное ожидание, не замедлили выразить искреннее восхищение восторженным гулом и не умолкали до последнего всплеска фантазии пиротехников. Уже на обратном пути, после давно отгремевших залпов, с Зоей приключился небольшой казус, положивший начало событиям, оставившим в её жизни заметный след...

Торопиться этой дивным летним вечером Зое никуда не хотелось. Да и тётка нисколько не возражала пройтись, несмотря на поздний час. Тем более что променад в столь живописном месте, где в тишине обезлюдевших причалов приветливо покачивались яхты, даже для неё - долгожительницы Лос-Анджелеса - не был рутинной прогулкой. Советские эмигранты-пенсионеры, обитатели Западного Голливуда, хоть и выбираются на берег океана, но не так часто, чтобы видеть в том обыденное каждодневное развлечение. Всё больше отдыхают в Пламер парке, по соседству с домом...

Неспешный моцион доставил женщинам подлинное удовольствие, однако чуть не закончился плачевно. Возвращаясь к автомобильной стоянке, Зоя едва не свалилась в пространство между пешеходной дорожкой и выступающей в воду небольшой площадкой на сваях. И зачем её там возвели? Для какой такой надобности? Узкую расщелину, куда Зою угораздило шагнуть, конечно же, ограждала массивная якорная цепь. И яркий уличный фонарь невдалеке, предусмотрительно установленный здесь, освещал предательскую дырку. Однако Зоя, глазеющая по сторонам, не обратила внимания ни на толстенную цепь в качестве препятствия, ни на опасность за ней. Переступила низко висящие звенья и шагнула в тёмную зияющую пустоту, где внизу, в отсвете огней, блестели острые камни. Она едва успела вскрикнуть, но тут же была подхвачена мужчиной, очень кстати проходившим рядом. Тот с завидной поспешностью подставил руки внезапно потерявшей равновесие Зое и тем самым уберёг её от неминуемого падения. Ещё секунда - и дело обернулось бы самыми печальными последствиями.

- Вы в порядке? - участливо спросил незнакомец. Зоя в шоке не могла вымолвить ни слова и продолжала крепко держаться за своего спасителя, инстинктивно вцепившись в его рубашку. Лишь опять ощутив под ногами твёрдую почву и понемногу придя в себя, она, побледневшая, тихо проговорила: 

- Почти... Спасибо.

Смущённая собственной дурацкой неловкостью, Зоя разжала онемевшие пальцы и отстранилась, ругая себя за непростительную неосторожность. Рядом, причитая и охая, суетилась её тётка:

- Зоинька, детка, ты не ушиблась?

- Тётя Клава, не волнуйтесь, - Зоя, испытывая крайнее стеснение, поспешила ту успокоить. Только теперь она заметила сильно кровившую лодыжку, глубоко поцарапанную о мелкие раковины, наросшие, словно крупный наждак, на бетонной стене набережной. Беловатые створки живых и мёртвых моллюсков с острыми краями, усеявшие заросшую зеленью поверхность, обнажились с вечерним отливом и предательски торчали в разные стороны.

- О господи! И какого рожна тебя туда понесло? - не унималась тётка.

Пока она в растерянности судорожно рылась в сумке в поисках носового платка или салфетки, так вовремя подоспевший мужчина резонно заметил:

- Рану следует промыть, и чем раньше, тем лучше. Увы, вода здесь не самая чистая.

Просто удалиться он уже, естественно, не мог. Или не захотел? Как бы то ни было, от него тут же последовало любезное предложение помочь:

- Тут недалеко у меня на яхте есть всё необходимое, и если хотите, я принесу антисептик. Подержите мою собаку.

Не дожидаясь согласия, Зоин спаситель решительно передал женщинам поводок совершенно беспородного кабыздоха с отвислыми ушами, которого, очевидно, прогуливал, и направился в сторону пологого спуска, ведущего к докам.

- Я сейчас вернусь, - лишь бросил он на ходу, едва обернувшись в сторону Зои, продолжавшей слегка дрожать и машинально стиснувшей кожаный поводок. Однако пёс и не помышлял вырываться. Как бы понимая серьёзность положения, собачка мирно прилегла на тёплый асфальт и стала терпеливо дожидаться хозяина. Тот появился так же быстро, как и исчез. Не прошло и десяти минут, как Зоя заметила тень, вынырнувшую из полумрака, а затем и его самого с плоским блестящим чемоданчиком в руке.

- Приступим?  - бодро воскликнул он - этот новоявленный ангел-хранитель - и с видом заправского медбрата принялся доставать оттуда бинты.

- Ну что вы! Я сама, - Зоя, став на колено и морщась от боли, начала промакивать запёкшиеся сгустки крови. По ноге будто проехались железной тёркой, оставив на коже  ровные рваные полосы. Зоя аккуратно промывала их ватным тампоном и попутно ногтями, словно пинцетом, выковыривала из ран мелкие обломки ракушек, перемешанные с тиной. Впрочем, осторожные манипуляции отнюдь не помешали ей украдкой разглядывать человека, проявившего столь негаданную предупредительность. Высокий брюнет с хорошо заметной проседью в волосах показался Зое довольно симпатичным.

- Откуда вы, - не замедлил полюбопытствовать он, уже аккуратно складывая в сумку немудрёный медицинский инвентарь. Очевидно, Зоин тяжёлый акцент не остался незамеченным, и он определил в ней иностранку.

- Из Одессы, - машинально ответила Зоя. - Украина, - на всякий случай добавила она, уловив в глазах собеседника немой вопрос. Опыт общения в Америке подсказывал ей, что за океаном о бывшем СССР знают немного. То есть те, кому положено знать, прекрасно осведомлены обо всех стёжках-дорожках в каждом уголке некогда великой державы... Остальные же не шибко любознательные граждане наслышаны о столице-Москве, где находятся Кремль и Красная площадь, и разве что ещё о Санкт-Петербурге. О других населённых пунктах в прошлом советской страны подавляющее большинство американцев имеет самое смутное представление, считая их чуть ли не захолустными объектами на периферии. Чем-то вроде посёлков в три дома где-нибудь в Айдахо или в Айове. - Черноморское побережье, - Зоя решила уточнить географическое расположение любимого города. - Никогда не слышали? - с разочарованием спросила она и тут же отметила за собой непроизвольное кокетство. Оно возникло ниоткуда, возможно, как следствие моментальной благодарности мужчине, способному в нужный момент подставить плечо, на которое не страшно опереться. -  Простите, я чуть не порвала вашу рубашку, - Зоя покраснела. - Мне очень стыдно. Если бы не вы...

Последнюю фразу она произнесла не только с вежливой признательностью. Ей внезапно и беспричинно захотелось пофлиртовать. Опасность миновала и отпустившее напряжение, очевидно, дало волю остальным эмоциям. К Зое опять вернулось хорошее настроение ласкового вечера, пробудив невинное стремление насладиться умением себя преподнести. Его женщина приобретает, уже перешагнув определённый возраст, когда, повинуясь какому-то бесовскому инстинкту, искушает мужчину, лишь желая удостовериться в своих не ослабевших чарах.

Непредвиденное, однако завершившееся удачно происшествие теперь принимало несколько иной оборот. Зоина тётка, окончательно успокоившись, предусмотрительно отошла к изгороди, не желая мешать завязавшемуся диалогу молодых людей. Как дама мудрая, она уже оценила ситуацию, надеясь от всей души на выпавший случай, в результате которого её племянница, даст бог, сможет устроить в Америке личную жизнь. К тридцати девяти годам Зоя так и не вышла замуж, что, естественно, не могло не беспокоить мамину сестру, видевшую в простых радостях семейной жизни традиционные женские  приоритеты. Был, правда, у Зои кто-то в Одессе, но, судя по отсутствию должного энтузиазма в её репликах, когда  разговор заходил на столь деликатную тему, ничего стоящего собой эта фигура не представляла. Так... Разовое средство от приступов одиночества.

Вовремя подоспевший яхтсмен произвёл на тётю Клаву отрадное впечатление. В людях она разбиралась более чем неплохо. Одесситке, выросшей на Молдаванке и посвятившей себя на протяжении более четверти века советской торговле, хватало одного пристального взгляда, чтобы по понятным только ей признакам определить, с кем она имеет дело. Эти уникальные задатки то ли физиогномиста, то ли психолога, подкреплённые во времена СССР многолетней практикой общения с сотрудниками отдела по борьбе с расхитителями социалистической собственности, позволяли ей за секунду безошибочно распознать любую натуру, даже самую потаённую. Давно развалился Советский Союз, исчез карательный орган - ОБХСС, но отшлифованные навыки распознавания человеческих душ остались у Зоиной тётки уже навсегда.

Неудивительного, что теперь она пристрастно-ревниво наблюдала за развитием ситуации, переживая, кого же судьба послала Зое в качестве потенциального ухажёра. Даже на тёмной набережной ей удалось рассмотреть его персону, благо, уличный фонарь хорошо освещал место происшествия. На  вид тому можно было дать лет сорок. Худощавый, неброско и аккуратно одетый,  он производил благоприятное впечатление. Правда, делать выводы было пока рановато, но тётя Клава интуитивно чувствовала в нём человека порядочного и непротивного. Когда же Зоя по дороге домой разоткровенничалась, что её герой-спаситель вызвался показать город, не стала племянницу отговаривать:

- Зоинька, кицуля моя родная, ну что тебе сказать? На шаромыгу он не похож. Вроде приличный хлопец и, должно быть, хорошо нафаршированный, - добавила она многозначительно, усматривая в факте благосостояния мужчины неоспоримое свидетельство одного из основных его достоинств. - Содержать яхту далеко не каждому по карману, - добавила тётка, с уважением воспринимающая причуды богатых людей. И хотя она слабо представляла, о каких суммах может идти речь, опыт жизни в  Лос-Анджелесе подсказывал ей солидный уровень трат на подобные игрушки.

- Плохо, правда, что не наш, а американец, но зато уж точно не алкаш, - усмехнулась тётя Клава и тут же задумчиво вздохнула, сопровождая свои слова  резонным сомнением по поводу не всегда доступного ей чужого мировоззрения.

- А может, оно и к лучшему. Видела я здесь этих русских пидстаркуватых кавалеров - порой и плюнуть не на что. Давно в Штатах, а  всё ещё из вонючего апартамента выбраться не могут. Зато гонора... Чистые обормоты. Только и ищут, к кому присосаться. И вообще, если человек к сорока годам не обзавёлся семьёй - значит, что-то с ним не в порядке. Хороший мужик - как кошелёк на дороге. Долго не залежится.

В Одессе женщины всегда смотрели в корень, а уж на Молдаванке и подавно, раскладывая как пасьянс сложности натуры и работяги, и интеллигента на самые простые составляющие.

- С американцами, конечно, по-другому, - философски резюмировала тётя Клава. Её познания в области особенностей иноземных женихов, конечно же, находились на уровне досужих гипотез, однако она считала поздние браки за границей делом распространённым и обычным.

- Не американец, а шотландец, - поправила Зоя, успевшая в коротком разговоре с новым знакомым коснуться его корней.

- Он в Лос-Анджелесе семь лет.   

Ей и самой приходилось только догадываться, насколько взгляд иностранца на жизнь может быть непривычным для них обеих. Впрочем, Зоя, в отличие от своей разумной тётки, не строила никаких серьёзных планов и воспринимала эту неожиданную встречу как не более чем прелюдию к тому самому пресловутому курортному роману, пусть даже в виде одного-единственного свидания.

"Приятный парень. Такого мне явно недостаёт в Одессе", - с сожалением думала она, не предполагая, что вскоре их отношения с Кристофером, как звали её экскурсовода-добровольца, обретут вполне осязаемые очертания и, спутанные в тугой клубок, затянутся на целых три года...

Кристофер сразу пришёлся Зое по душе. Нельзя сказать, что у неё вспыхнуло роковое влечение. Эдакая моментальная страсть с томлением в груди и девичьей слабостью в коленках. Да и Кристофер повёл себя в дальнейшем по-европейски учтиво, галантно, но сдержанно. Возможно, даже чересчур. Зое всегда нравились милые негодники. Как определённого склада мужики липнут к стервам, так и некоторые женщины предпочитают видеть в поклоннике дерзкий напор, делающий того чуть-чуть неуправляемым. Но только чуть-чуть. Тот факт, что Кристофер, или просто Крис, как он представился, не проявил в первый совместный вечер поползновения к интимной близости, немного Зою озадачил. И это в их-то возрасте? И хотя не любой мужчина станет добиваться мгновенного расположения, тем не менее, подобная холодность Зою слегка удивила. Она не подала виду и не стала Криса провоцировать, вполне удовлетворённая отлично проведённым временем. Зоя, наверное, откликнулась бы на призыв лечь с ним постель, прояви он должную настойчивость, но коль скоро этого не произошло, удовольствия от компании Криса отнюдь не убавилось. Для начала он провёз Зою по городу, стараясь показать те замечательные уголки, что напрочь лишают Лос-Анджелес - этот невероятно растянутый американский мегаполис - его унылого однообразия. Они всю дорогу болтали, и Зое, свободно владеющей английским, было даже занятно попрактиковаться в живом языке. Правда, ей приходилось внимательно слушать, чтобы уловить до конца смысл сказанного. Шотландский выговор порой ставит в тупик даже американцев.

За ужином в ресторанчике, куда они завернули, проголодавшись, Крис вдруг предложил присоединиться к нему и "прошвырнуться" в Сан-Франциско. Зоя решила, что её зовут прокатиться на машине, но, как оказалось, прогулка намечалась под парусом. 

- Я даже не видела ещё ваше судно, капитан. Иди знай, будет ли отведённая мне каюта достаточно просторной, чтобы вместить весь мой гардероб?

Зоя не напрашивалась в гости, хотя её замечание и прозвучало как явный намёк продолжить вечер наедине. Она просто отшутилась, обескураженная столь неожиданным приглашением.

"Однако. События развиваются со скоростью реактивного самолёта", - Зоя не знала, как реагировать. То есть сама шальная идея отправиться с малознакомым человеком бог знает куда поначалу выглядела абсолютно дикой и неприемлемой. Но, с другой стороны, упустить редкий случай означало бездарно проигнорировать знак, ниспосланный судьбой. Это как хладнокровно порвать на мелкие клочки и выбросить лотерейный билет с крупным выигрышем.

"Откажусь сейчас и всю жизнь потом буду жалеть, - рассуждала Зоя, глядя на Криса, воодушевлённо описывающего прелести путешествия в безбрежном океанском просторе. - А почему бы и нет, собственно говоря?" - она мечтательно представила надутые свежим бризом паруса, палубу яхты, залитую яркими солнечными лучами, и себя там, разомлевшую в шезлонге под шелест ленивой волны. Фантастические видения легко ударили Зое в голову, словно она залпом опорожнила стакан молодого домашнего вина в жаркий полдень. Холодного до ломоты в затылке, но некрепкого и освежающего. Заманчивая перспектива совершить увлекательное плавание в обществе загадочного джентльмена-морехода её уже не отпускала. Правда, Зоя предусмотрительно не ответила ни да, ни нет и, рассмеявшись, попыталась уточнить дату отплытия. Как назло отпуск подходил к концу и дома, в Одессе, её ждала работа, где следовало появиться без опозданий.

"Ну почему это не случилось три недели назад?" - промелькнула оправданная досада, и тут же, почти против собственной воли, Зоя спросила уже очень серьёзно:

- Крис, а что бы ты сказал, если бы я приняла предложение?

Она испытывающе и чуть подозрительно заглянула ему в глаза. Так с сомнением разглядывают найденное на городском пляже кольцо - слишком дорогое и ценное, чтобы наткнуться на него в песке на берегу. Вертят вещицу в руках и ищут пробу на тыльной стороне, желая удостовериться, что украшение действительно не дешёвая бижутерия. На пляж одесситы не носят золото, памятуя давнее поверье, что море любит драгоценности.

"Уж не из тех ли он сладкоречивых трепачей, кто старается быть значительным? - засомневалась Зоя. - И не пустозвон ли, специалист по грандиозным, но нереальным планам?.. - короткая восторженная эйфория у Зои сменилась настороженностью. - Развесила уши, подруга. Как бы не дал задний ход этот краснобай".

Однако Криса не так легко было сбить с толку или смутить готовностью стать его спутницей. Он не привык вхолостую бросать слова на ветер, да и общаться с русскими барышнями ему прежде не приходилось. Уж так повелось, что бывшие советские граждане за границей иногда видят подвох в чересчур хорошо складывающихся обстоятельствах. Зоино недоверие Криса поставило в тупик, и он с недоумением ответил вопросом на вопрос:  

- Так ты согласна?

- Почти...

Зоя ощутила себя, как тогда на набережной, внезапно теряющей равновесие.

"Господи, прямо какое-то наваждение", - её мысли метались, как обезумевшая птица, случайно залетевшая в распахнутое окно комнаты. От одной крайности к другой. Зоя никогда не считала себя наивной дурочкой, падкой на мишуру цветастых, но лживых обещаний, сулящих если не боль, то неизбежное разочарование. Однако и не была трусихой-перестраховщицей. Теперь же на пути к яркому и незабываемому приключению её будто караулил здравый смысл, взывая к женской бдительности. Он, словно старшая и многоопытная сестра, по-иезуитски стращал, нашёптывая Зое всякие ужасы и пресекая любое, даже самое ничтожное намерение поступить ему наперекор.

"Да не каркай ты, бога ради", - в сердцах хотелось крикнуть настойчивому внутреннему голосу, предостерегающему Зою от опрометчивого поступка. Хотелось шугануть его, как чёрного кота, некстати вынырнувшего из подворотни, предвестника неудачи или неприятности. Чем больше Зоя колебалась, тем быстрее была готова согласиться.

"В конце концов, улететь домой можно и из Сан-Франциско, - она уже хладнокровно просчитывала наперёд возможные осложнения и способы их разрешения. - В крайнем случае позвоню шефу и придумаю что-нибудь уважительное..."

- Послушай, Крис, а как долго туда плыть?

- Пустяки! Дней пять, максимум шесть с двумя остановками по пути. В Санта-Барбаре и в Монтерее. Я полагаю, пару ночей, проведённых в спокойной бухте, не повредят.

Кристофер лукаво усмехнулся, словно предугадывая весь спектр впечатлений отважной гостьи, впервые собирающейся пуститься в плавание.

- Кстати, как ты насчёт морской болезни? Мне иногда приходилось наблюдать за страданиями моих пассажиров, вдруг обнаруживших, насколько быстро короткая прогулка превращается в длинный кошмар.

-  Не волнуйся, к морю я приучена с детства, - Зоя не без гордости припомнила родительскую традицию почти каждое лето возить её в круизы по излюбленному маршруту Одесса - Батуми - Одесса. По "крымско-колымской", как шутливо называл популярную в Советском Союзе линию отец, который всегда умудрялся бронировать каюту первого класса в самый разгар курортного сезона.

- Бороться за справедливость по отношению к себе, конечно, можно, но только её реальней просто купить, - иронично констатировал он великую силу полезных связей, помахивая заветными билетами на белый пароход.

- Чёрное море - моя первая и единственная любовь, - назидательно отметила Зоя свою сопричастность к водной стихии, - так что, мой дорогой друг, ваши опасения напрасны.

- Значит, решено? - ещё раз переспросил Крис на прощание.  

- Спасибо за приглашение, - она улыбнулась ему искренне и благодарно. Совсем как тогда в марине.

- До завтра?

- Как скажете, капитан.

Зоя была бы не она, если бы не подарила мужчине последнюю возможность. Впрочем, её сейчас гораздо больше заботило, как преподнести тётке головокружительную новость.

Мужчине, выбирающему женщину, следует показать ей меньше, чем она должна увидеть. Женщине, выбирающей мужчину, нужно видеть больше, чем ей хотят показать. Увы, о мужской несостоятельности Зоя знала не понаслышке. Наверное, семейному счастью препятствовали её требования, предъявляемые к кавалерам. Причём, самой Зое перечень достоинств будущего избранника отнюдь не казался чрезмерным. Она не считала брак основным предназначением женщины и избирательность предпочитала всеядности. К сожалению, Зое не то что бы не везло, но попадавшиеся ей молодые люди или искали связи без обязательств, или элементарно тралили по жизни, выискивая, где половчее пристроиться. Последние - закоренелые материалисты и бесхитростные претенденты на руку и сердце - в супружестве хотели немногого. Лишь иметь низменную, но простительную человеческую корысть - ежедневно столоваться и по необходимости удовлетворять сексуальные нужды по одному постоянному адресу. Так сказать, для удобства. Ну чем не комплексное обслуживание: накрытый вовремя стол и согретая женским телом постель? Надел кольцо на палец - и всё под рукой в любую минуту. Как в сказке. И дёргаться не надо. 

Крис, похоже, не относился к категориям мужчин, отбракованных Зоей. Он был другой. Какой? Это Зое предстояло вскоре выяснить. Во всяком случае, Крис ей понравился, а в остальном - пока оставался загадкой. Как правило, жизнь нечасто балует женщину подобными находками, и потому однажды оказаться рядом с таким человеком -  всегда неординарное событие, но оно же и непредсказуемое.

Совершить переход из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско Крис наметил давно и лишь дожидался сезона. Погода! Она для яхтсмена - ключ к безопасному плаванию. В предстоящем рейсе Криса особенно смущали ветры в районе мыса Консепшн. Это место в Калифорнии бывалые моряки называют тихоокеанским мысом Горн, и неспроста. Если задует - только держись!

В привычке проигрывать наихудший вариант заключалась одна из черт натуры Криса - незаменимое свойство уже наученного опытом морехода, идущего на риск лишь по необходимости. Впрочем, любой, даже самый дерзкий шкипер прекрасно понимает прописную истину: если и можно что-либо доказать океану, то только собственную глупость. Никто в море не обходится без непредвиденных ситуаций, но многое зависит от того, насколько человек к ним подготовлен. Дополнительная пара рук Крису вовсе не помешала бы, и потому согласие Зои отправиться в путешествие его обрадовало. 

Он заехал за ней утром. Криса там уже ждали спозаранку. Тётя Клава, одетая по-праздничному, по традиции предложила присесть на дорожку, а потом, уже провожая племянницу, трижды её перекрестила:

- В добрый час.

Верующей она никогда не была, но, повинуясь зову к национальным корням, незаметно проснувшемуся в Америке, не видела причин не осенить Зою крестным знамением, пусть даже на всякий случай.

К полудню подул слабый ветерок. Он зашелестел в безжизненных прежде кронах высоченных пальм, окружавших марину, и их широкие листья, напоминающие растопыренные многопалые ладони, заискрились серебром острых граней. Зоя, наблюдая гамму неестественных, а порой диких цветов, находила их, мягко говоря, нереалистичными и даже безвкусными. Уж чем-то агрессивно-сочным и неукротимым  веяло от пронзительных оттенков здешней природы.

Крис с удовлетворением отметил уже крепчавший бриз и вскоре отвязал концы. Яхта медленно и грациозно отошла от причала. Пока он поднимал и складывал кранцы, Зоя с интересом осматривалась в кокпите, где удобно расположилась на мягких подушках. Бывать на яхте ей до сих пор не доводилось. Среди Зоиных друзей никто не увлекался парусным спортом и тем более не барствовал как судовладелец. На морвокзале в Одессе она видела местных богатеев, оккупировавших тамошнюю крохотную марину, но чтобы самой вступить на борт чьей-то яхты... Конечно же, ей всё здесь было в новинку. Прямо перед Зоей, на уровне глаз, находился штурвал - внушительного диаметра обруч с блестящими спицами. По бокам от него, слева и справа, симметрично торчали хромированные блоки, похожие на большие катушки от ниток. Кокпит окружал массивный и ослепительно сияющий на солнце лакированный поручень, напоминающий планшир настоящего пассажирского парохода. Вообще, яхта Криса сразу же Зое понравилась. Она ощущала себя там очень комфортно, как в небольшом, но уютном доме с хорошей аурой, попадая под крышу которого, чувствуешь умиротворение и испытываешь желание там остаться. Зоя завороженно сидела под трепыхающимся над головой парусом и уже точно знала, что тут ей будет необыкновенно хорошо, а самое главное, спокойно. Оттого, наверное, безо всякого волнения она воспринимала неизвестность тех дней, что проведёт в открытом океане.

Какое-то время Крис двигался по узкому каналу по направлению к выходу из марины, и Зоя то и дело ловила на себе взоры праздных зевак на набережной. Оттуда, сверху, красавица-яхта, бесшумно рассекающая форштевнем водную гладь, прекрасно просматривалась и, естественно, не могла не привлекать внимание к своим элегантным обводам корпуса. Почувствовав, что и она предмет наблюдения любопытной публики, Зоя почти непроизвольно приняла непринуждённую позу и даже осмелела усесться с ногами на диван.

"Вот так и я недавно оттуда с завистью провожала шикарную и недоступную жизнь, - подумала она с грустью. - Неужели мне суждено стать здесь только гостьей?.." 

Зоя внимательно и предвзято посмотрела на Криса, возившегося на палубе с канатами, и, повинуясь выработанной за долгое время привычке, представила его в качестве мужа.

"А ведь он, пожалуй, вполне подходящая кандидатура, - Зоя прикинула шансы Криса осчастливить её, ни на минуту не забывая о своих. - А я? Подхожу ли ему я?.."

Крис прервал Зоины размышления, пружинисто спрыгнув в кокпит.

- Ну как? Достоин ли похвалы матрос палубной команды? - весело поинтересовался он.

- Нет слов, - рассмеялась Зоя, оценив его желание произвести впечатление. - Матрос, он же - капитан, он же - штурман, кто ещё? - в её голосе прозвучали игривые нотки. - Ах да, чуть не забыла - механик! Мне, право, неловко не иметь никакой судовой роли. Разве что я могу предложить себя в качестве кока и стюарта. Надеюсь, хозяин яхты не возражает?

- Нисколько!

Готовность пассажирки делить с ним обязанности Криса приятно удивила. Одному в море нелегко, да и Зоя производила впечатление женщины ответственной и некапризной. Воодушевлённый её присутствием на борту, он опять выскочил наверх и принялся разматывать стаксель. Зоя едва успевала следить за его выверенными движениями, сопровождаемыми жужжанием блоков и хлопками огромных полотнищ. Трепыхавшиеся паруса наполнились тугим ветром, накренившим яхту под довольно ощутимым углом, и она, обогнув  тёмные, с белесыми шапками камни дебаркадера, обсиженные колонией серых пеликанов, легко и стремительно заскользила по волне.     

Последний раз Зоя провожала взглядом удаляющийся и тающий в дымке берег лишь в детстве. Она даже не забыла название судна, на котором семья частенько отправлялась в круиз. "Колхида" - небольшой по современным меркам теплоход - Зое тогда казался чуть ли не плавучим городом. В памяти осталось, как она - тогда ещё маленькая девочка - стояла на корме и долго вглядывалась в исчезающую полоску земли, пока та окончательно не скрывалась за линией горизонта. Путешествовала Зоя и потом, уже самостоятельно: и по Волге, и по Дунаю, и по Рейну, но никогда более не испытывала то неповторимое чувство, когда остаёшься наедине с необъятной взору стихией и понимаешь, насколько та сильна и величественна. Это забытое ощущение детства посетило её опять, стоило Крису отойти на несколько миль от берега. Наверное, близость воды, журчащей буквально в нескольких футах от краешка планширя, и свежесть, растворившаяся в воздухе сотнями мельчайших брызг, довершили картину и помогли создать волшебное настроение безграничной свободы, чего Зое недоставало уже очень давно. Она обхватила руками поручень и положила на них голову, провожая взглядом белесые буруны, убегающие вдаль. Яхта будто уносила вперёд её душу, навстречу ярким событиям, сулившим  что-то новое и до сих пор неизведанное...

СМОТРИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ - ЧАСТЬ 2