Вечер был спокойным и тихим. Аня возилась в кухне, а Фима смотрел бейсбол по телику. И как раз в тот момент, когда "Янкерс" начали побеждать, послышался Анин голос:

- Фима! Иди ко мне. Я тебе кое-что скажу. А то бросил меня, как собаку. И я тут выть готова, как одинокая волчица.

- Анечка! Я же тебе ничем помочь не смогу.

- Фима! Как только ты придёшь, я тебя выгоню, и мне станет легче на душе.

- Анечка! Тут вот "Янкерс", но я уже иду.

Фима вздохнул и отправился в кухню.

- Дорогая! - деланно восхитился он. - Ты печёшь пирожки. Это по какому случаю праздник?

- Фима. Ты тупой или притворяешься? Завтра ветеранский день. Это хоть ты помнишь?

-  Как не помнить, если выходной? А кто из нас ветеран или просто почтим память?

-  Фима. Я тебе скажу откровенно, только ты не вякай. Ветераном я назначила тебя. Завтра все наши скучкуются вокруг этих пирожков, и ты поделишься воспоминаниями о своих подвигах. Как защищал страну, как спас мир от катастрофы и ещё что-нибудь такое. И все будут мне завидовать, потому что я замужем за героем.

Фима сел и взял пирожок с капустой.

- Анечка! Это невозможно. Я же в армии не служил. Ну да, у нас в институте была военная кафедра. Я потом два раза был на сборах. И даже один раз выстрелил из пистолета. Я был лейтенант запаса, а сейчас просто мирный житель.

- Лейтенант, говоришь? Прекрати жрать пирожки. Они не для тебя, а на завтра. Лейтенант... А я всем сказала, что полковник.

- Какой полковник? Ты что?

- Какой, какой. Настоящий, чтоб ты знал. И попробуй завтра сказать, что нет.

- Хорошо, дорогая. Я скажу так, что у всех уши дыбом встанут, потому что всё это под пытками с угрозами.

Фима стянул пирожок и пошёл досматривать бейсбол.

- Фима! - неслось ему вслед. - Не втягивай плечи, а втягивай живот. А то идёшь, как не знаю кто. Настоящие полковники так не ходят.

Фима сел на диван и сказал:

- Ну, завтра я вам покажу. Скорей бы это завтра приходило.

И Фима начал ждать. Он ждал, а завтра всё не было и не было. И вдруг пришло. И сразу настал вечер.

- Стой вот тут в ванной ровно и красиво, - велела Аня. - А когда я позову, так и выходи.

- Неплохо бы рюмку водки выпить для куражу, - сказал Фима и сел на унитаз.

- Облезешь, - сказала Аня. - Сиди тихо, а я пошла к гостям.

А гости были уже в сборе. Боря Свинкин поглаживал свой саксофон, Петя Мышкин ел пирожок, Витенька был в солдатской пилотке и внимательно прислушивался к дамским разговором о том, какие сумасшедшие скидки были сегодня во всех магазинах.

- Друзья! - сказала Аня. - Я обещала вас познакомить с необыкновенным человеком. И не скрою, что этим человеком оказался мой Фима.

- Я подозревал, - заявил Сёма Панкин. - Обыкновенному никогда не вынести того, что Фима.

- Ну, ну, - засомневалась Ася Фишиль. - Посмотрим.

- Фима! Входи! - скомандовала Аня.

И Фима вышел, печатая шаг.

- Здравствуйте, товарищи бойцы! - рявкнул он.

В ответ послышалось нестройное "Здрасьте".

- Вольно! - скомандовал Фима. - Сразу видно, что в армии не служили.

Мужчины переглянулись, и Боря признался:

- Я отмазался. Родители дали, кому надо.

- Я энурез закосил, - сказал Петя. - Паскудно, но действует.

- А я всю жизнь хотел и сейчас тоже, - крикнул Витенька. - А женщины в армии бывают?

- А как же, - сказал Фима, наливая водку. - Мужчины называются "бойцы", а женщины "бойтитьки".

- А почему это? Это дискриминация. Пусть уж одинаково называются, - возмутился Витенька.

- Никакой дискриминации, - объяснил Фима. - Бойтитька - это тот же боец, но с титьками.

- Тогда ладно, - согласился Витенька. - Тогда я буду бойтитька Виктория.

- А теперь выпьем за тех, кто не щадя жизни... - провозгласил Фима.

- Анечка! У тебя классные пирожки, - похвалила Маша. - Ты рецептиком поделишься?

- Секрет, - сказала довольная Аня. - Но для тебя лично - без проблем.

- А ты, Фима, в каком полку служил? - спросила Миркина.

- Страшный секрет, - сказал Фима, жуя пирожок. - Но теперь уже можно. В гвардейском, краснознамённом, ордена Ленина.

- А расскажи что-нибудь такое, чтобы страшно, - попросила Маша.

- Нет проблем, - сказал Фима и взял бутылку. - Это раньше нельзя было, а сейчас - пожалуйста. Вот выпьем по рюмке за героев невидимого фронта - и начну.

Аня только вздохнула.

- Так вот, - начал Фима. - Звонит как-то мне товарищ Сталин. Так и так, говорит, надо взять высоту. Любой ценой. На тебя, говорит, Фима, вся надежда. Посмотрел я на ту высоту - ужас. Волосы дыбом. А тут подходит поручик Ржевский. Так и так, говорит, справляйся, Фима, сам. А у меня рандеву в Париже.

- А тут как раз Чапаев прискакал, - встрял Свинкин.

- На боевом лихом скакуне, - добавил Мышкин.

Фима внимательно посмотрел на друзей и продолжил:

- И не один, а со Штирлицем. Выпили мы по кружке фронтовых сто грамм. И я предложил на "ура" взять врага. И все заорали: "Ура-а-а-а!"

- И так громко кричали, - добавил Панкин. - Что "ура" превратилось в реку Урал. И Чапай утонул.

- И тут звонит товарищ Сталин, - разошёлся Фима. - "Как дела?" - спрашивает. А я ему: " Приказ исполнен. Спасённых нет".

- Ах, Фима! - восхитился Витенька. - Какой ты брутальный!

- А сам Фима, - добавил Свинкин, - был смертельно ранен в этом бою.

- Как это смертельно? - удивилась Аня. - А как же он потом?

- Анечка! - удивился Свинкин. - Всё было очень просто. Об этом даже песня сложена.

И Свинкин пропел:

- Подходит к Фиме санитарка, звать Тамарка. "Давай тебя перевяжу. И в санитарную машину "Студебекер" с собою рядом положу".

- Это какая же Тамарка? - задумалась Аня. - Фима! Ты мне ничего не рассказывал. Это та корова, что с улицы Дорожников дом пять? Ах ты сволочь!

- Анечка! - улыбнулся Фима. - Это же всё неправда. Это шутка.

- Ничего себе шуточки? - сказала Маша. - Изменяет жене с давних пор и совести нет.

- Фима! - сказала Аня и приготовилась плакать. - Признайся сам. Я всё прощу.

- Ну, нам пора, - сказала Света.

И гости поднялись.

- Спасибо, дорогие, что пришли, - сказала Аня, всхлипывая. - Жаль, конечно, что вечер получился коротким. Но Фима должен во всём признаться. Потому что другого выхода у него нет.