на главную очередной выпуск газета наши авторы реклама бизнесы / Сервисы контакт
флорида афиша что и где развлечения интересно полезно знакомства юмор
 
<Вернуться Шур, Наталия
Программистка
(Глава из книги "За свободой: из жизни одной русскоговорящей общины в Америке")

Авиалайнер легко оторвался от взлетной полосы, оставив позади Шереметьево-2, расцвеченные желто-оранжевыми пятнами подмосковные леса и скрывшийся в облаках беспокойный человеческий муравейник со всеми его страстями и автомагистралями.

Так или примерно так начинаются многие повествования наших дней, в отличие от прошлых: "Все счастливые семьи похожи друг на друга..." Ну разве счастливый подастся в Америку?

Пассажиры, словно освобождаясь от земного притяжения, задвигались, устраиваясь на долгий путь поудобнее.

- Боже, что я делаю! - еле слышно прошептала сидящая рядом со мной молодая женщина. Она неотрывно смотрела в иллюминатор, так что я видела лишь длинные, до плеч, русые волосы, нежный овал лица и пушистые ресницы. Пока я раздумывала, уместно ли отвлечь ее от горьких мыслей, она повернулась и, как мне показалось, затравленно посмотрела на меня своими серо-зелеными, с рыжинкой, грустными глазами.

- Познакомимся? - предложила я.

- Меня зовут Вероника, - она застенчиво улыбнулась, - было придумано, чтобы папа звал Викой, а мама Никой. Выбирайте...

Мы летели на один и тот же симпозиум в Чикаго и сразу нашли общих знакомых; вместе болтались по беспошлинной зоне в Шенноне и любовались заснеженной Гренландией, как бы осязая через стекло ее вечный холод. Из отрывочного рассказа Вероники проступил ее мятущийся характер, глубоко скрытый за внешней мягкостью. Тогда я не предполагала, что через несколько лет эмигрирую в Америку и мы встретимся, чтобы нанизать на одну нитку бусинки загадочной ткани под названием "человеческая судьба".    

...Тот злополучный день начинался, как обычно, с дребезжания будильника и кухни, где надо быстренько сообразить что-то на завтрак и накормить, а потом выпроводить своих мужичков - Олега и Митьку, благо, садик находился по дороге на отцовскую работу и одной обязанностью у нее стало меньше. Затем уж и самой нырнуть в многолюдье метро...

Они поженились, еще учась в институте. Олег был весьма обходителен с женским полом, и ему платили взаимностью как сокурсницы, так и преподавательницы в седых кудельках с кафедры иностранных языков. Вероника выбрала его сама, не раздумывая, признала семейным лидером. Она считала себя счастливой и как простая советская женщина после восьмичасового рабочего дня безропотно стояла в очередях, мыла-убирала, создавая вокруг мужа уют и всячески способствуя его карьере.

Свою работу она любила, без нее жизни не мыслила. Они, четверо молодых женщин - научные кадры, расположились в небольшой комнате, где можно было, не боясь начальства, по телефону воспитывать детей и решать им задачки, а также примерить и разыграть, например, полученное по бартеру китайское плащевое пальто...

Ровно через пятнадцать минут после начала того рабочего дня раздался тихий стук в дверь и в узкую щель просунулась голова заведующего лабораторией. Убедившись, что макияж закончен, он вошел боком, отвесил общий поклон и обратился к Веронике:

- Этот пиджачок вам оч-чень к лицу, Вероника Владимировна, вы будете прекрасно смотреться на выставке в Сокольниках. Там американцы демонстрируют промышленные лазеры, и доклады как раз по вашей теме, и английский попрактикуете.

Отдельного кабинета у него не было, и он, милейший человек, слегка побаивался своих женщин, особенно когда они собирались вместе.

- Это только командированному в Англию профессору, из бывших детдомовцев, между прочим, во время экскурсии по заводу "случайно" попадает стружка нихрома, - встряла языкатая Машка, - а лазер в сумочке не унесёшь - дырку прожжёт.

- Вперед - и мы увидим много интересного! - радостно бросила уже на ходу Вероника: она недавно поступила в заочную аспирантуру и была не прочь совместить приятное с полезным. И погода сегодня золотисто-багряная, и Митьку можно пораньше вызволить из детскосадовской неволи, то-то обрадуется.

Войти в выставочный павильон - всё равно что пересечь государственную границу: начинается хоть и "загнивающий", но очень привлекательный капитализм с устойчивым запахом хорошего кофе. Молодые стендисты из "Дженерал Моторс", как фокусники, тонюсеньким красным лучиком прошивали отверстия в металлических болванках и кирпичах, словно это были брикеты сливочного масла. Удивительно, но всё работало! На свои вопросы по ходу докладов Вероника получила ответы весьма уклончивые, из чего заключила, что научных грядок для возделывания на ее долю хватит, и с чувством удовлетворения поспешила по залитому солнцем Лучевому просеку к выходу в сторону собачьей площадки, где они с Митькой в числе зрителей часто наблюдали, как натаскивают собак на "диверсанта" в защитной робе. Это была уже их вотчина, их Летний сад.

Запахи осени дурманили, и ноги сами свернули в лес, в городскую оберегаемую природу, а мысли витали, "как у девушки, нежные", - у кого это в литературе были волосы цвета опавшей листвы? И вдруг - стоп-кадр - и далее замедленная съёмка: навстречу, похрустывая сучками, под ногами ломавшимися, и взявшись за руки, шли двое. И ее муж, которого она считала Богом дарованным, своим любовником, другом, судьей, отцом ее ребенка, наконец, смотрел на свою маленького роста спутницу таким нежным и неподдельно преданным взглядом, что у Вероники потемнело в глазах. Она медленно опустилась по стволу березы на землю, и окружающая белоствольная стража защитила ее, скрыла от уже чужих глаз. Она видела только слепяще-синее, в овчинку, небо над головой. Вот так... вот так, наверное, чувствует себя душа человека в гробу, пока на девятый день не отлетит на свободу.  

Она не помнила, как вернулась домой, твердя японское заклинание от всех бед, которому под большим секретом обучила ее Машка и которое следует повторять много-много раз, когда тебе плохо: "Мне с каждым днем во всех отношениях становится всё лучше и лучше".

Очнулась на своем балконе, рассматривая с двенадцатого этажа сплюснутые фигурки движущихся внизу людей. Жалко, что она не зомби, а то бы уже лежала, как тот увиденный во время путешествия по Прибалтике мотоциклист в шлеме, распростертый на асфальте, а за ним, как хвост кометы, бледно-розовое с красным облако. Это воспоминание отрезвило своей неэстетичностью: соберется толпа любопытных, будут вздыхать и жалеть. Этого ты хочешь? "Не дождётесь, - крикнула она вниз. - Чтобы я из-за этой малявки, нимфетки набоковской, лежала там бездыханной? Не дождётесь!"

Надо сосредоточиться. Как там у японцев? Мне с каждым днем во всех отношениях...

- Алло, мам, заберешь Митьку на пару дней? Нет, мы не уезжаем, потом все расскажу; ну, спасибо, ты мой верный Санчо Панса, что бы я без тебя делала!

Теперь собрать его командировочный чемодан, этому мы научились за десять лет супружеской жизни, написать ироничную записку, все выставить за дверь - и закрыться изнутри и не отвечать, не отвечать на звонки. Чтобы не видеть, не поддаться этим лживым глазам. А ведь было, было, на что не хотела обращать внимания; был звонок и вкрадчивый голос оповестил, что на конференцию в Санкт-Петербург мэтр прихватил с собой молодое дарование в образе эмансипированной дипломницы... И эти бесконечные командировки... А когда вместе были в отпуске в последний раз? Мне с каждым днем...

Самыми невыносимыми были ночи, что-то темное - и ты, Брут! - заползало в дом, делало тело ватным, без желаний. Она боялась встреч с друзьями и знакомыми, отключала телефон, запирала двери. Но однажды на настойчивый звонок открыла - перед ней стоял Ромка, ее близкий друг, почти родственник, который жил этажом ниже, и родители по очереди водили их через дорогу в английскую школу и возили в усадьбу Мураново; но тютчевские строки их не трогали и они прятались в музейном камине. Несколько лет назад его семья уехала в Америку, Роман удачно вложил свой настырный характер в собственное дело и даже зачастил на родину, соблазняя московское правительство экологически чистым оборудованием. Он завёлся с порога.

- Вся Москва дзотов понастроила! Что, дубовые двери перевелись и надо жить в железном сейфе? Намедни зашел в один дом передачку отдать... Открывает молодая женщина, седые волосы до пояса, спрашиваю: у вас что, и с краской для волос дефицит? Обиделась... Где твой мужик-то? Придется распить "Наполеона" на двоих - контракт подписал. Да ты какая-то постная сегодня... Как Елена Александровна? Мои старики тоже скрипят помаленьку, вот "гуманитарную помощь" передали, думают, вы здесь голодаете...

Они сидели на тесной кухоньке, как бывало; сегодня солировал Роман.

- Ты знаешь, у меня, конечно, самолета пока нет, но на жизнь не жалуюсь. А вот вашей кухни не хватает. Ты чего ревешь? Надралась, что ли?

- Рома, мне плохо...

- Ну, валяй, рассказывай!

- Рассказывать нечего, все до противности банально. Я не могу находиться с ним в одном городе - он парализует мою волю. Хоть на Таймыр беги...

- Да ты что? Отнимешь у сына отца?

- Как я могу жить с ним? Меня даже не ревность убивает, а предательство.

- Ладно, не распаляйся. А если ты серьезно, могу помочь. Существует несколько сравнительно честных способов высадки на чикагский Таймыр. Твои лазеры еще поют? О'кей. Осенью будет конференция материаловедов, настучи тезисы - и получишь приглашение. Программировать-то умеешь?

- В институте учили и на курсы ходила, но вообще-то я пользователь.

- Слушай сюда. Сейчас только ленивый не идет в программисты. Есть свежий пример: один шустрый музыкант потратился, окончил курсы и чуть ли не каждый день ходил на интервью; на 51-й раз получил работу.

- Ты хочешь, чтобы я полгода голодала?

- Женщина, зри в корень: не рынок, а два пирожных сразу! У тебя почти год до отъезда, выучи пару современных языков. И при деле будешь! Кончай из себя Антигону строить.

- Слушай и ты, златоуст: я не Иван безродный, чтобы и мать, и сына бросить.

- Между прочим, когда мы уезжали, твоя мать очень даже хотела присоединиться.

- Тогда была избирательная кампания и куняевцы на площади перед метро шабаш устроили, а моя наивная мать написала заявление в милицию про разжигание национальной розни, но пришел участковый с нижайшей просьбой заявление отозвать. Его на порог не пустили, да что толку! А потом отец умер, не до отъезда было.

- С того времени, полагаю, куняевцы не исчезли. А в Америке есть фирмы, которые платят меньше, чем другие компании, но оформляют своим сотрудникам грин-карты. Сразу мишпуху вызовешь, пока новый Афганистан не начался, сын еще спасибо скажет. Так что, не дрейфь, старушка, и на твоей улице зацветут бананы.

... Всё так и было: после нескольких попыток Веронику приняли на работу. Впервые увидела кьюбиклы - гениальное изобретение человечества: каждый компьютер со своим хозяином с трёх сторон отгорожен от общего зала невысокими перегородками, так что и воздуху хватает, и будто в отдельном кабинетике блаженствуешь - можно сладко потянуться и даже вздремнуть ненароком.

Атмосфера была приятная, интернациональная: все на равных, помогают друг другу. У нее появились две подруги, индуски. Одну, Прию, называли плантаторшей: у нее в Индии деревня осталась (и зачем ей демократия понадобилась?), а Риджите родители по звёздам мужа выбрали, и брак, представьте, оказался удачным. Конечно, им недоплачивали - не деньги, а "американская трагедия", зато в китайских ресторанах вечеринки устраивали, а по пятницам разрешали приходить на работу в джинсах и угощали горячими бубликами. Заветную зеленую карту тоже выдали. Вероника подала на воссоединение семьи, сразу же и работу поменяла - к дому поближе и денег побольше.

Хозяйка новой фирмы была молода и экстравагантна. Ее правая рука, чернокожая Кэрол с походкой молодой пантеры, жила в ее доме, возила ее на роскошном кадиллаке, озвучивала все ее указания, однако многие решения принимала самостоятельно.

Это был островок социализма. Замучили митинги с призывами сосредоточиться и напрячься. Сотрудники делились на две соревнующиеся команды и носили разного цвета футболки с вышитой фирменной эмблемой. Последний производственный спор решился в соседнем парке перетягиванием каната. Смешно? Кэрол пришла на работу в спортивных трусах, в перчатках и первая ухватилась за середину веревки, конец которой обмотал вокруг пояса упитанный Джо. По свистку он умело упал на спину, обеспечив победу своей команде.

Грустным было то, что все части проекта разрабатывались параллельно и при попытке их соединить рушились. Начинались ночные бдения. Когда в очередной раз у Вероники программа "скрудапнулась", не было ни одной идеи, как ее поправить, и разболелась голова, она решила, что утро вечера мудренее. Дома не успела раздеться, как позвонила Кэрол и сказала, что завтра Вероника может не утруждать себя приходом на работу.

Увольнение перенесла тяжело. На пособии сидела несколько месяцев, обреченно наблюдая, как быстро тает шагреневая кожа ее сбережений. Для первого взноса за таунхаус мать продала свою квартиру в Москве, да и бывший подкинул на мелкие расходы: как ни крути, жильё ему оставили, на балконе уже детские колготки сушатся. Но напоминание о нем уже не задевало душу, не до ностальгии - выживать надо.

Свой "городской дом" полюбила с первого взгляда: он был расположен в зеленой деревеньке с прудом, увенчанным фонтаном, и шелестящими флажками для отпугивания гусей. Как в Обломовке, днем жизнь замирала, только в бассейне плескались неугомонные мальчишки. Мите там было хорошо, английский пошел как по писаному, так что сразу во 2-й класс приняли. Первый урок Вероника наблюдала в дверную щелку. Учительница всех подняла и развернула лицом к стоящему в углу звездно-полосатому флагу. Дети приложили руку к груди, их губы шевелились. Это было задолго до 11 сентября.

Наконец нашла работу - в даунтауне, на 18-м этаже огромного небоскреба. Ее компьютер стоял у окна, и, поднимая от стола глаза, она видела Мичиган. Он стал другом: зеленоватый цвет воды вдохновлял, свинцовые волны тревожили, белые барашки звали расслабиться, а солнечный голубой штиль с белоснежном парусом на горизонте манил в дальние страны.

В тот ужасный день Елена Александровна, проводив их на работу-учебу, как обычно, включила телевизор. Вид дымящихся башен поверг в ужас, она бросилась к телефону. Ну что они там, вымерли? Оказалось, их сразу эвакуировали.

Очевидно, уже тогда их предприимчивый супервайзер Эйджей (придумали же называть человека по инициалам!) задумал разработать программу для экстренной эвакуации людей из небоскребов. И когда началась рецессия и в соседних фирмах программистов увольняли целыми отделами и каждый ждал, что в любую минуту его могут вызвать и указать на дверь, у них работы было невпроворот.

Однажды, когда Веронику особенно безжалостно терзали сразу три клиента, ее вызвал Эйджей. Она похолодела и выждала несколько минут, чтобы унять дрожь в коленках.

- Ну-с, как вы? В порядке? - вальяжный Эйджей удобно развалился в своем необъятном кресле, эффектно держа паузу и прекрасно понимая, что его жертва приготовилась к худшему. - Мы поручаем вам ответственное дело. Наш клиент в Солт-Лейк-Сити просит перевести программу на Интернет, это займет месяц-другой, там у нас бригада работает.

От сердца отлегло, но вырвалось как-то совсем по-советски:

- У меня ребенок...

- На выходные пожалуйте домой, фирма платит. Менеджера Джимом зовут. Удачи!

... Из Чикаго улетала зимой, а попала в цветущую весну. Прямо в аэропорту взяла в рент блестяще-белую "Малибу" и осторожно повела ее мимо плакучих ив и аккуратных домиков, вдыхая аромат свежеподстриженной травы.

- Упс, еще один агент КГБ? Добро пожаловать! - седовласый Джим повел ее на рабочее место, по пути указав на торчащую за перегородкой стриженную под ежик темную макушку. - А здесь обитает агент номер один, автор программы Влад. Располагайтесь. Наши требования Эшли сформулирует, сейчас ее пришлю.

Но Влад опередил - она даже не успела разложить свои нехитрые пожитки. Он вошел, спокойный и уверенный, глаза искрились улыбкой, а в голосе звучали располагающие доверительные нотки.

- Разведка донесла, что высажен русский десант. Ты даже себе не представляешь, как здорово, что не китайский! Мне здесь слова сказать не с кем! Как там в Чикаго?

- Рецессия... знакомые по полгода не работают.

- Это когда сосед без работы - рецессия, а когда у тебя ее нет, то уже депрессия.

- Я панически боюсь оказаться на пособии, а то бы не оставила ребенка на бабушку.

- А я вообще виртуальный отец - общаюсь с дочерью исключительно по Интернету.

Тут им пришлось перейти на английский, потому что влетела Эшли и пространство заполнилось междометиями.

- Вау! В Чикаго модны такие жилетки? - сама она была одета в шорты и мятую футболку; ее миловидное лицо и крепко сбитая фигура излучали энергию. - Завтра мы с Джимом приглашаем вас на ланч, а сейчас за работу!

Перевела дух Вероника только в отеле. Как напутствовала ее Эшли, полежала в джакузи, поплавала в бассейне, заказала здоровую еду с вином за счет фирмы и растянулась на диване в своем двухкомнатном люксе, включив безрекламный телеканал НВО, которого дома не было. Неплохой "концлагерь с усиленным питанием", не так ли?! Кто бы мог по достоинству его оценить, так это подруга Машка, как ее не хватает... Веронику по вечерам охватывало саднящее чувство одиночества, хотелось плакать.

... На ланч Влад вез всех на своей машине, потому что Эшли прикатывала на работу на велосипеде, а Джим убежденно передвигался только пешком - час туда, час обратно, как полевой командир, не расставаясь с висящим на боку планшетом. В ресторане Эшли, с аппетитом уплетая свиные ребра (если очень хочется, то можно!), не упустила случая подтрунить над простодушным добряком:

- Вэро-ныка, знаешь, почему Джим не закрывает дверь своего кабинета? Ему везде чудится секшуал харразмент.

- Обижаешь, Эшли, раз в день дверь закрывается на ключ, - Влад хитро прищурился.

- O, ейс, - Эшли уже приступила к башне из мороженого, - когда он смотрит передачу про Симпсонов, никто не должен его тревожить, хоть потоп!

Джим достал из планшета инкрустированную трубку и, затянувшись, вздохнул:

- Человек грешен, ему приятно видеть, что он не последний, есть кто-то поглупей. Это очень мудрая передача, хотя скрипучий голос героини будит меня по ночам. Женщин же боюсь, не скрою.

- Есть анекдот, - Влад рассказывал с удовольствием, артистично меняя тембр голоса:

- Увидел программист лягушку и рассеянно сунул ее в карман. И говорит лягушка человеческим голосом: "Женись на мне, я сделаю тебя самым счастливым человеком!" Он отвечает: "На жену у меня нет времени, а вот говорящая лягушка - это здорово!" В другой раз увидела программистка лягушку и положила ее в сумочку в полиэтиленовом мешочке. "Выходи за меня замуж - я сделаю тебя счастливой женщиной, не пожалеешь!" - сказала лягушка из мешочка. "Я так не думаю", - возразила программистка вечером, обгладывая косточки из наваристого бульона.

- Никак, и у тебя проблемы с женщинами?! - сказала Вероника по-русски.

... Работать было приятно, никто не дышал в затылок, можно было подумать и сделать нечто изящное и эффективное. Эшли была довольна, но выставляла все новые требования. Влад заходил за Вероникой на ланч, чтобы, по его выражению, отдохнуть от тарабарского языка. С ним было легко, он всё понимал с полуслова. О себе рассказал, что бывшая жена, окончившая московскую консерваторию, играла для прихожан в церкви и ушла к немолодому местному меценату, заявив, что Влад ей как подружка, а ей надобно поклонение. Суд разрешил ему брать дочь на выходные.

- Если бы был сын, я бы поспорил, а взрослой девчонке нужна мать... И вообще, что, я буду забирать ее, как нищий, с черного хода? Дудки! Подписал контракт на выезд, на два года квартиру снял. Дочка во время Олимпиады приезжала - к теннису ее пристрастил. Сам играю в теннисной лиге для заполнения вечеров. Хочешь попробовать?

- Спрашиваешь, когда-то увлекалась...

Влад играл классно; приятно было смотреть на его ладную фигуру, сильные, с накатом удары. Веронике он выделил фирменную ракетку, учил, наставлял; она купалась в его внимании. Как же в этой жизни не хватало ей надежного мужского плеча, как временами хочется опереться, расслабиться...

Играли после работы чуть ли не каждый вечер, и дни полетели незаметно и слишком уж быстро. Утром просыпалась с улыбкой - "римские каникулы" продолжались! Но домой возвращалась каждую неделю - это святое: ждал сын.

А потом город вместе со всеми кортами и цветущими клумбами не по сезону завалило снегом. Коротали вечер в ресторане под тихие переливы рояля. За окном причудливые огни подсветки вырывали из тьмы согнутые, сдавленные тяжелыми шапками снега тюльпаны. Вероника кивнула на обреченные цветы:

- Мы с тобой вот такие же подранки, но ты, видать, уже распрямился, а у меня до сих пор побитое крыло ноет.

- Время вылечит...

- Трудно! Америка не для слабых. И здесь другая крайность - чувствую себя машиной для зарабатывания денег. Работу воспринимаю, как наркотик, чтобы не думать, что будет дальше. А потерять ее страшно, и это давит.

- Тебе не кажется, что ты занимаешься самоедством? - его поучения и даже насмешки не обижали: ей нравилось быть рядом с ним. - Ты лучше посмотри, какую красивую программу мы сочинили! И вообще, учись у американок радоваться жизни - никаких сантиментов. Возьми Эшли: образец независимой женщины - работа и спорт, ну, еще дети. Мужа выставила: ленивый, денег не приносит и вообще лишняя обуза, но есть "партнер" - с ним на паях дом купила. И заметь, всегда с улыбкой, всегда хорошее настроение.

- Большая любительница маленьких радостей жизни... Такой надо родиться.

- А я завидую тебе: через два дня будешь дома, с сыном...

Ей вдруг захотелось крикнуть: "Люби меня, и сына я тебе рожу!", потому что в эту самую минуту она осознала, что любит его, - сопротивляется, боится, но любит. Все ее существо до самых пяток наполнилось этим долгожданным чувством - "Остановись мгновение, ты прекрасно!" - и слова могли вспугнуть, расплескать его. Она не закричала, нет, потому что с радостью ощутила, что в жизнь ее снова вернулись краски, как будто черно-белый фильм неожиданно заменили цветным.

Не заметив, какую бурю он вызвал в ее душе, Влад сказал вполне прозаично: "Лети в пятницу ночным рейсом - смотаемся в горы на закат посмотреть". Он мог не сомневаться: она готова была идти с ним хоть на край света.

... Горы очищали и исцеляли, как будто побывал на богомолье. Было трудно оторвать взгляд от каменных вершин, стекающих струек леса и белого безмолвия. Они были заворожены, медлили до последнего, а потом мчались по хайвею, считая минуты до отлета. Почти на ходу Вероника пересела в свою "Малибу" и... припустили цугом. Притормозив у входа, Влад крикнул ей: "Беги прямо на посадку, машину я сдам! Жду в понедельник!" Попрощаться не успели.        

... Почему она не осталась? Вероника смотрела в темноту ночи, и ей хотелось быстрокрылой птицей вылететь из иллюминатора, чтобы вновь увидеть его, а не смиренно ждать до понедельника. Эшли бы так не поступила...

Дома получила сообщение от Эйджея: благодарю, мол, за хорошую работу, другие закончат, а твой передовой опыт уже запродан в заморские страны, готовь техдокументацию...

В последний раз мы с Вероникой встретились в аэропорту О'Хара случайно: я провожала друзей в Европу, и мой взгляд выхватил ее хрупкую фигурку из длинной очереди на регистрацию. "Вот, летим в Таиланд спасать бангкокские небоскребы", - сказала она с улыбкой Моны-Лизы. Я ответила: "Всё будет хорошо!" Но что-то непрошенное блеснуло в ее ресницах. Или мне показалось?


 
 

Шур, Наталия
№145 Jul 2016

 

Our Florida © Copyright 2024. All rights reserved  
OUR FLORIDA is the original Russian newspaper in Florida with contributing authors from Florida and other states.
It is distributing to all Russian-speaking communities in Florida since 2002.
Our largest readership is Russians in Miami and Russian communities around South Florida.
Our Florida Russian Business Directory online is the most comprehensive guide of all Russian-Speaking Businesses in Miami and around state of Florida. This is the best online source to find any Russian Connections in South Florida and entire state. Our website is informative and entertaining. It has a lot of materials that is in great interest to the entire Florida Russian-speaking community. If you like to grow your Russian Florida customer base you are welcome to place your Advertising in our great Florida Russian Magazine in print and online.