У нас был классный час сегодня. И мы уже несколько дней тому назад знали, что у нас скоро будет классный час. Потому что кто-то из наших случайно подслушал, как директор выговаривал нашему учителю русского языка, что он должен каждый месяц нас собирать. А у нас, оказывается, классного часа уже давным-давно не было. 

И те, которые учились неважно, стали немного волноваться. Но больше всех у нас призадумался Пудовкин. Ему всегда чаще других доставалось. 

С самого первого дня, как он у нас появился, мы дали ему прозвище Пуд. Но не только из-за его фамилии. Пуд очень крупный. Особенно здоровенные у него кулаки. Кулаки у него просто-напросто пудовые. И Пуд - это, конечно, самое подходящее для него прозвище. 

Пуд сидит у нас всегда в последнем ряду. Сидит он там, потому что только в последнем ряду стоят такие большие парты, где он может поместиться. Пуд уже привык, что его всегда ругают. Как только его имя упоминается по любому случаю, с заднего ряда всегда раздаётся: "А что Пудовкин-то? Я ничего не делал". 

Он говорит это так часто, что учителя уже придумали, как ему надо отвечать. Они ему обязательно отвечают: "А это очень плохо, что ты ничего не делал. В классе нужно работать!" 

Больше всех над ним наша математичка издевается. Как она только увидит, что он там, на задней парте задремал, она к нему подходит и говорит громко-громко: "Пудя!" Пуд вздрагивает, поднимает голову и ошалело на неё смотрит. А математичка наша растопыривает свою юбку в обе стороны, делает реверанс и говорит ему: "Здрасте!" И это у неё выходит всегда очень смешно. После того, как математичка сделает реверанс и скажет Пуду "здрасьте!", она хватает его за шиворот и волочит к доске. А у доски прямо целая комедия получается. Она начинает его спрашивать: "А скажи-ка, Пудя, где у нас ашка и где у нас бэшка?" Потом опять хватает его за шиворот и тычет носом в доску, где написаны мелом какие-нибудь формулы, и говорит: "Вот, где у нас ашка! Вот, где у нас бэшка!" И когда наша математичка тычет Пуда носом в доску, все, конечно, смеются до слёз. 

Потом математичка устаёт Пуда волочить за шиворот. Она бросает его и говорит: "Пошёл вон, второгодник!" И Пуд один раз после этого бросился к дверям. Но математичка закричала: "Куда, Пудя?!" Пуд остановился и не знал, что ему делать. А математичка сказала: "Пошёл вон, на место!" 

Обычно все эти сцены заканчиваются одним и тем же. Пока Пуд идёт к своей парте, математичка говорит: "Второгодник убогий! Завтра приведёшь свою мамзель". То есть, это означает, что она хочет, чтобы Пуд завтра утром привёл для объяснений свою маму в школу. 

Как-то один раз математичка, после того как она сказала своё "завтра приведёшь свою мамзель", спросила у Пуда, понял ли он, что она ему сказала. Пуд сказал "да", но головой замотал отрицательно. Мы все, конечно, догадались, что он имел в виду. Он ответил "да", потому что понял, что сказала ему математичка. Но он замотал отрицательно головой, потому что ему было даже страшно подумать о том, что он должен сказать обо всём своей маме. А математичка, конечно, обратила на это внимание и сказала Пуду, что он стал разговаривать, как болгарин. А в Болгарии, оказывается, всё наоборот. Когда там говорят "нет", то кивают головой. А когда говорят "да", то вертят головой влево и вправо.

Ну так вот, сегодня Пуд очень сильно призадумался, как только услышал эту новость про классное собрание. Но не только Пуд. В обычное время мы ожидали бы, что будут ругать Пуда и на этом всё, в основном, и закончится. Но в этот раз за ним не числилось ничего такого особенного. А поскольку в этот раз за ним ничего такого не числилось, все у нас призадумались и стали прикидывать, о чём же будет говорить наш классный руководитель. И я тоже стал немного волноваться.

И вот настало время классного часа. Наш классный руководитель, то есть наш учитель русского языка, вошёл в класс, поздоровался с нами, встал около первых рядов парт, скрестил руки на груди, сдвинул на нос очки, обвёл нас всех своим взглядом, поднял вверх карандаш и сказал: "Некоторые ученики ведут себя, как свиньи. Например, Пудовкин".

Ну и Пуд сразу сказал своё: "А что Пудовкин-то? Я ничего не делал". 

Тут, конечно, наш классный руководитель ответил: "Это плохо, что ты ничего не делал". 

Но Пуд не обратил на это никакого внимания и опять стал говорить, что он ничего не делал. 

Тогда наш классный руководитель сказал: "Всё-сё-сё-сё-сё! Никакого разговора быть не может! Выводы получишь в дневнике". 

И мы все сразу стали ныть: "Не надо, не надо, пожалуйста, не надо". Потому что мы знали, что мама у Пуда очень строгая. Она за каждую запись в дневнике бьёт Пуда сильно, так что он приходит в школу весь в синяках. 

Но тут наш классный руководитель достал какую-то тетрадку и стал нам рассказывать, что мы уже прошли и что будем проходить в школе по его предмету в этом году. 

Через полчаса, наверное, дверь в наш класс неожиданно открылась и к нам вошёл директор. Мы все сразу же встали. И директор сказал: "Здравствуйте". Учителя обычно говорят: "Здравствуйте, садитесь". А директор только сказал: "Здравствуйте". Но всё равно кто-то стал уже садиться. Но я ещё не сел, и ещё несколько человек продолжали стоять.

Тут директор посмотрел прямо на меня и сказал: "А что здесь смешного?" И я понял, что я улыбаюсь. Как только директор сказал "Что здесь смешного?", я сразу же улыбаться перестал. Но было уже, конечно, поздно. 

Тут кто-то спросил: "Можно садиться?" 

И наш классный руководитель сказал: "Садитесь, садитесь". 

И тут уже все сели. А директор стал говорить, что он так и знал, что в этом классе не ученики, а просто пигмеи какие-то. А некоторые (и он опять посмотрел на меня) просто потеряли уже человеческий облик, потому что им всё время смешно. Ещё он добавил, что неплохо было бы всем (он продолжал поглядывать в мою сторону) зарубить себе на носу, особенно, если нос большой, что надо вести себя скромнее. А кто этого не понимает, того можно выставить из школы в одну минуту.

Директор стал объяснять нам, как надо вести себя в школе. "О чём вы тут говорили?" - спросил он у нашего классного руководителя. 

"Мы об этом как раз и говорили, - сказал классный руководитель. - Я им говорю, что они ведут себя, как свиньи". 

"Пигмеи", - сказал директор. Он пошёл к дверям. Мы все встали. "До свидания", - сказал директор и вышел из класса.

Директор ушёл, а мы всё стояли. 

"Можно сесть?" - опять спросил кто-то. 

"Садитесь, садитесь", - сказал классный руководитель. Потом он подумал немного и сказал: "Я же вам говорил, что вы ведёте себя как..." И он запнулся. 

А я подсказал: "... как свиньи?" 

Тут все засмеялись. Потому что то, что я сказал, оказалось очень смешным. Хотя я этого никак не ожидал. А наш классный руководитель посмотрел на меня очень недобро и сказал: "Выводы получишь в дневнике". А потом добавил: "Классный час окончен. Можете идти домой". 

Я шёл домой и думал, почему я всё время улыбаюсь и сколько уже неприятностей у меня было из-за этого. Оказывается, что я не всегда знаю, что улыбаюсь. Даже когда мне кажется, что я просто стою и смотрю на кого-нибудь, то, на самом деле, я почему-то улыбаюсь. Может быть, у меня так рот и щёки устроены? Может быть, они у меня как-то особенно приспособлены для того, чтобы улыбаться?

В это время я вспомнил, как наша математичка рассказывала нам про Болгарию. Ну, о том, что когда там говорят "нет", то кивают головой. А когда говорят "да", то вертят головой влево и вправо. И я подумал вот о чём. Если в Болгарии такие чудеса возможны, то, может быть, есть другие страны, где в чём-нибудь другом происходит всё наоборот. Вдруг есть такая страна, где, когда ты улыбаешься, это хорошо, а когда ты не улыбаешься, это плохо. И если такая страна есть, то я хотел бы об этом знать. Просто я хотел бы знать об этом. Тогда мне было бы легче на свете жить.  

Бродский, Слава
№240 Aug 2024